Виталий Кулик, Директор Центра исследований проблем гражданского общества
По мнению украинского философа Алексея Шевченко, вследствие своей неконкретности идеологема гражданского общества является наиболее популярным среди “волшебных” слов, идеальным полем проекции желаний всех слоев население, типичным продуктом коллективного социального воображения об идеальном социальном устройстве. В отличие от понятий, которые характеризуют западную цивилизацию в разных социально-экономических измерениях, гражданское общество является типичной мифологемой, поскольку отвечает всем возможным проектам справедливого общества. Эту особенность метко отметил русский политолог С.Кара-Мурза – непримиримый критик внедрения принципов западной цивилизации в современной России: “Гражданское общество – одно из понятий, которое неверно толкуют почти все участники современного идеологического поединка в Росси. Иногда даже с трибуны “патриотов” у нас призывают возродить соборную и государственную Россию путем построения в ней гражданского общества”.
Приведенная характеристика отношения к идее гражданского общества в Росси совпадает с ситуацией в Украине, где в этой же мифологеме сосуществуют откровенно манипулятивные игры политических демагогов и миленаристские ожидание массового сознания. Поэтому как считает О.Шевченко, для того чтобы выйти за пределы мифологического ореола, которого приобрело понятие “гражданское общество” в посткоммунистическую пору, необходимо возвратиться к истокам этого понятия и выделить базовые характеристики той гипотетической реальности, которая ему соответствует.
Понятие “гражданское общество” является одной из фундаментальных идеализаций западной политической культуры. На практике “гражданское общество” как социальное устройство никогда не было воплощено в действительности, поскольку ни одна эмпирическая реальность полностью не объединяется с ним и не исчерпывает его содержания. Как идеальное общественное устройство, которое реализует идею личной свободы, “гражданское общество” не может отождествляться ни с рыночной экономикой, ни с демократией как определенным типом политического правления так же, как не может быть сведенной к социальным привычкам ни к менталитету западного человека.
В современной политической науке под дефиницией “гражданского общества” понимают: общество граждан с высоким уровнем экономических, социальных, политических, культурных и моральных черт, которое совместно с государством образовывает развитые правовые отношения; общество равноправных граждан, которое не зависит от государства, но взаимодействует с ним ради общественного блага.
По мнению политолога С.Рябова, гражданское общество – не только отделенное от государства общество, автономная сфера общественного бытия, которое не подлежит прямому контролю и регламентации со стороны власти, а еще и структурированное общество. Оно предусматривает свободу ассоциаций индивидов по интересам и вкусам. Отдельные слои населения образовывают свои группы, добровольные объединения, которые призваны обеспечивать цивилизованные отношения с другими субъектами сожительства в обществе. Поэтому гражданское общество является определенным механизмом неформального социального партнерства, которое делает возможное осуществление и баланс существующих интересов.
Тем не менее, как считает О.Шевченко, понятие “гражданское общество” предусматривает и определенные предпосылки:
Атомарный индивид, который свободно преследует свои целые, как основной субъект социального действия и общества в целому (в отличие от коллективизма традиционных обществ).
Собственная польза как конечная цель жизненной активности этого индивида (концепция гомоэкономикуса Адама Смита, “умный эгоизм” французского Просвещения, утилитаризм И. Бентама).
Конкуренция как необходимое следствие отделенности индивидов и антитеза разным формам солидаризма коллективистских типов социума.
Частная собственность и рыночная экономика как непосредственные экономические корреляты принципов индивидуальной свободы и конкурентных направлений независимой личности, которая ищет для себя пользы.
По мнению О.Шевченко, существует несколько принципиальных отличий между традициями западной и русско-имперской цивилизации относительно понятия “Государство – Общество”. Расхождение этих традиций делает применение идеи “гражданского общества” как регулятивного социального идеала вообще сомнительным и в современной ситуации преждевременным. Среди этих отличий:
традиция сакрализации Государства, его господство над обществом, иерархическая система властных структур с соответствующими льготами и привилегиями;
господство коллективистских моделей традиционного общества, которое обуславливает отрицательное отношение к праву и закону как универсальным регуляторам социальных отношений, понимание государства как семьи, его патернализм в отношении к индивиду.
Мы можем сколько угодно говорить о европейскости Украины, тем не менее параллели между общественными мифами Украины и России более чем очевидны. Например, мифы о “государственности” являются почти тождественными. И именно национал-патриоты в Росси и национал-демократы у Украины выступили архитекторами этих мифов.
Таким образом, “гражданское общество” предусматривает наличие элементов капиталистических отношений, политического плюрализма и индивидуалистских ценностей. В то же время, оно не имманентно капитализму и демократии как таковое.
Значительный отпечаток на процесс формирования гражданского общества накладывает форсированный характер процесса гражданской модернизации, когда в сжатые сроки одновременно решаются задачи, доставшиеся от исторически различных этапов. Изменение материального положения различных групп приводит к слишком быстрой и радикальной трансформации прежней социальной структуры. Это обстоятельство порождает конфликты государства с различными профессиональными и социальными группами, что находит свое выражение в массовых забастовках, стачках, пикетах, голодовках.
Осложняет процесс кристаллизации автономной личности и то обстоятельство, что создание рыночных отношений и переход от тоталитаризма к демократии совпали по времени с процессами национального самоопределения этносов и социальной стратификации на основе отношений собственности. Совпадение этих тенденций делает процесс формирования гражданского общества неустойчивым и даже отчасти возвратным. Ведь в реальной жизни противоречиво переплетаются различные, порой противоположные по своей направленности интересы и потребности социальных групп, что снижает возможности управления процессами формирования нормальных экономических, социальных, национальных и других интересов.
Поэтому при воплощении идеи гражданского общества в обществах, которые являются традиционно ориентированными, в которых преобладает корпоративных дух, возникают определенные деформации.
Гражданское общество предполагает наличие общественных организаций. В идеале, они должны стать промежуточным звеном между государством и гражданином. Общественные организации призваны отстаивать интересы простого человека, лоббировать те или иные важные позиции какого-либо социального слоя или группы. Свобода ассоциаций, и уважение к их правам обеспечит государственному организму гармоническое объединение интересов разных слоев и групп общества – то есть ту самую основу стабильности в государстве.
Тем не менее, современная практика формирования гражданского общества и становление его институтов в России и Украине указывает на значительные деформации, которые возникают в развитии этого процесса.
Речь идет о взаимном недоверии власти к негосударственным организациям (НГО) и НГО к власти, а также низкое влияние общественных организаций на само общество.
Существует целый ряд факторов, которые приводят к возникновению данной ситуации, которые можно условно разделить на несколько групп.
Первая – политические.
Восприятие власти как врага НГО. Стойкое непринятие власти существует в большинстве общественных организаций. В основном “третий сектор” (НГО) рассматривает себя как оппозицию к власти. И даже непримиримую оппозицию. Конечно, НГО должны лоббировать интересы определенных групп перед властью. И в этом лоббировании они могут и должны оппонировать государственным органам.
Однако речь не идет о деструктивной оппозиции НГО, следует говорить о конструктивном поиске диалога. Ибо в своем формировании образа “власти-врага” НГО пренебрегают сотрудничеством с государством. В то же время, сама власть также усматривает в оппозиционных НГО одну лишь деструктивную силу и не учитывает конструктивные предложения “третьего сектора”. Создается замкнутый круг, в котором стороны не слышат и не хотят слышать друг друга.
Политизация НГО. Накануне избирательных кампаний основные политические игроки создают “под себя” так называемые “низовые структуры общественной поддержки” в виде коалиций и форумов НГО. Эти структуры играют роль имитатора помощи со стороны политической силы определенным группам населения. Достаточно эффективный прием для избирательных кампаний.
Однако некоторые политические силы избрали для себя роль защитника интересов всего “третьего сектора”, который, по их мнению, находится под давлением власти. Именно они в среде НГО оказывают содействие формированию из власти образа врага. В этой игре ставкой является авторитет власти, и соответственно - имидж государства, которое эта самая власть олицетворяет.
Противостояние и раскол в среде “третьего сектора”. В последнее время, в Украине и в России все чаще раздаются голоса о существовании двух противоположных “третьих секторов”: “настоящих” НГО, оппозиционных к действующей власти и “ненастоящих”, сотрудничающих с властью. Таким образом, вносится раскол и искусственно усиливается противостояние в среде “четвертого сектора”.
С другой стороны, часть властных структур, понимая необходимость работы с общественными организациями, выбирает легкий путь. А именно - создает НГО “под себя”. Именно так возникли антикоррупционные форумы, молодежные организации при МВД, разные лоббистские ассоциации. Их задача проста, – имитировать наличие гражданской поддержки инициатив власти.
Таким образом, с одной стороны – НГО активно политизируются и структурируются соответственно своим политическим симпатиям, с другой – власть попросту имитирует деятельность НГО.
При условии отсутствия в НГО иммунитета от политических манипуляций, общественные организации становятся удобным инструментом деструктивных сил в их борьбе за государственный трон.
Вторая группа – качество услуг НГО.
Низкий профессиональный уровень значительной части НГО (в том числе аналитических центров). И, соответственно, старание имитировать бурную деятельность. Значительная часть украинских и российских организаций функционируют скорее для заработков путем получения спонсорской и донорской помощи. Разумеется, об общественном благе и содействии переходу Украины и России к демократии речь даже не идет. Есть НГО, которые одним лишь фактом своего существования дискредитируют “третий сектор”.
Иногда некоторые НГО, “отрабатывая” грантовую помощь проводят “исследования”, мониторинги, общественные кампании, которые не отвечают не только элементарным профессиональным стандартам, но и не имеют никакого практического значения. В то же время, эти НГО требуют от государства немедленного учета своих “достижений” и принятия властью соответствующих решений.
Несвоевременность и неадекватность рекомендаций НГО.
Часть аналитических НГО проводит довольно основательные исследования в узких сферах (коммерческое право, борьба и профилактика онкозаболеваний, образование и т.п.). Их результаты достаточно интересны, тем не менее оформление, представление и рекомендации полностью отсутствуют. То есть, такие общественные организации попросту не имеют подобного опыта.
Некоторые другие НГО, наоборот, обращают внимание на форму представления своих материалов, однако их рекомендации абсолютно неадекватны современной ситуации. Например, так было относительно применения опыта бразильского “бюджета участия” (формирование местных бюджетов путем общественных слушаний) в Киеве. Это интересно, но… нереально в наших условиях.
Таким образом, власть не получает ответов на поставленные вопросы, а НГО, в таком случае, работают в ящик.
Третья группа – внешние факторы.
Зависимость НГО от западных доноров.
С одной стороны, западная интеллектуальная и финансовая поддержка, которая была предоставлена через целый ряд донорских структур для развития в Украине и России институтов гражданского общества, расширения сети НГО и усовершенствования местного самоуправления, — это неоценимый вклад западных стран у формирования гражданского общества на постсоветском пространстве. И этот факт нельзя игнорировать.
Но, тем не менее, невозможно отрицать и негативные стороны западного финансирования. Как отмечается в исследовании Фонда “Европа ХХІ”, гранты обеспечивают общественным организациям независимость от местной власти. Но одновременно НГО обретает другую зависимость – от своего спонсора. Соответственно, доноры определяют и суммы и сроки выполнения проектов, и то, каким организациям давать деньги, а каким нет. Для примера, есть несколько типов грантов для аналитических центров:
создание или адаптация методики анализа процессов, законопроектов и т.п.
непосредственное проведение мониторингов, экспертиз законопроектов, постановлений и решений власти, которые нарушают права граждан
мониторинг печати и нарушений прав граждан
организация общественных слушаний.
Получила бы организация финансирование, если бы не обнаружила хотя бы десяти нарушений прав граждан со стороны власти? Конечно же, нет.
Таким образом, с одной стороны доноры стимулируют гражданскую активность и оказывают содействие НГО в их лоббистской деятельности по защите интересов своих членов. Но другой стороны, доноры непрямо оказывают содействие формированию отрицательного образа власти. Основной акцент грантодатели делают на проявление негативов, а не на поиск конструктива. Хотя, конечно, нельзя исключать возможности наличия больших грантовых программ по содействию сотрудничеству НГО и власти.
Второстепенность украинских и российских НГО для программ иностранной финансовой помощи.
Существует многомиллионная программа американской помощи в виде грантов USAID. Тем не менее, эти гранты, как правило, выиграют большие американские консалтинговые группы. Это так называемые "beltway bandits" ("бандиты c большой дороги"). Такие сегодня реформируют гражданское общество в Украине, а завтра грант закончится — и они переедут реформировать сельское хозяйство в Заире.
В конкурсах USAID на проекты реформирования определенных сфер общественной жизни в Украине и России местные организации принимают участие только как вспомогательный ресурс для американских консалтинговых фирм. По американскому законодательству, руководить проектами USAID могут только граждане США. Колоссальная разница в зарплате между американским и местным персоналом подрывает доверие ко многим американцам, которые работают в организациях помощи, сея сомнения относительно их настоящей цели.
Таким образом, “третий сектор” пока сам не готов к конструктивному диалогу с властью. Он не структурирован, а его профессионализм желает лучшего. Кроме того, с началом предвыборных кампаний в России и Украине, политизация НГО существенно подорвет диалог между институтами гражданского общества и властью.
“Третьему сектору” следует более внимательно относиться к своей миссии и не идти на поводу у сиюминутной выгоды. Ведь цель НГО - содействовать формированию гражданского общества, прозрачности принятия решений властью и общественный контроль за исполнением этих решений. В то же время, априорная оппозиционность НГО фактически ставит в тупик любой конструктивный диалог.
В то же время, гражданское общество не исчерпывается только лишь общественными организациями. Это целый комплекс взаимосвязей НГО и власти, СМИ, профсоюзов и пр. Кроме того, как считает спикер Верховной Рады Украины В.Литвин, миф о том, что гражданское общество в виде некой совокупности НГО автоматически способствует достижению общественного блага полностью несостоятелен. Гражданские объединения, имеющие в виду всегда только один аспект действительности (скажем, ассоциации охотников или общества охраны животных), по определению не могут разделять одни и те же взгляды касательно общественного блага и никак не заинтересованы в нахождении баланса между крайностями. Борьба за толкование того, что есть общественное благо на данный момент, ведется не между гражданским обществом с одной стороны и "мальчишами-плохишами" с другой, а всегда и только между различными силами самого гражданского общества.
Поэтому главной проблемой гражданского общества в Украине и России является создание самими институтами гражданского общества механизмов противодействия искусственной политизации НГО, превращения их в марионеток “внешнего влияния”, повышение качества услуг и эффективности деятельности общественных инициатив. Это предусматривает понимание и содействие со стороны властных органов, привлечение СМИ, гражданское образование и просвещение. И, наконец, само общество должно создать условия, чтобы финансирование НГО производилось из внутренних источников, а не из-за рубежа.
При таких условиях Украина и Россия имею возможность избежать деформирования становления гражданского общества.
