(Кризис политической системы определённого типа не обязательно является и кризисом одной из её подсистем)
Валентин Якушик,
доктор политических наук,
профессор Национального университета «Киево-Могилянская академия»
(Материалы выступления 27.05.2010 г. в рамках обсуждения проекта «Партийная система Украины: итоги 20 лет развития, проблемы функционирования, перспективы эволюции»)
От многих коллег-политологов и политиков нередко слышится тезис о «кризисе партийной системы» в современной Украине. Это утверждение вызывает у меня явный внутренний дискомфорт – в душе звучит вопрос: «Если это называть кризисом, то что же тогда расцвет»? Постараюсь найти аргументы, подтверждающие эти свои ощущения.
Огромное количество официально зарегистрированных партий (не менее 180), конечно же, может быть истолковано как «кризис перепроизводства». Но ведь активная роль многих из них как в парламентской, так и во внепарламентской политической жизни говорит о том, что они – живой, действенный, существенный компонент политических процессов в Украине. (Другое дело – процессов какого типа?) А наличие специфического рынка партий как объектов купли-продажи (и перепродажи) – обычно за немалые деньги, часто «под ключ» – свидетельствует о том, что партии как институт политической системы довольно гармонично вписались в процессы экспансии принципов «свободного» (а иногда «управляемого», как и сама соответствующая демократия) рынка на практически все сферы «переходного» постсоветского общества.
Может, безусловно, высказываться и мысль, что «настоящая», «правильная» партийная система, должна быть похожей на современную британскую или германскую. Но, во-первых, почему только на современные? Ведь и там, в этих нынешних образцах плюралистической демократии, партийные системы проходили целый ряд этапов, отнюдь неоднозначных, в том числе и с точки зрения основных постулатов концепций «чистой демократий». А, во-вторых, почему именно этих европейских стран? Откуда такое пренебрежение опытом не менее великих стран – таких, например, как Япония или Бразилия? И для чего забывать об Африке «южнее Сахары» или о традиционалистских государствах Океании?
Ещё ведь неизвестно, что следует считать примером проявления «нетипичного» или «отклоняющегося» изоморфизма (схожести внешних форм при различии внутреннего содержания): 1) нынешнее, возникшее вследствие удачного стечения исторических обстоятельств, образцово-демократическое состояние партийных систем в странах северной Европы, или же 2) расцвет «кланово-племенного» партийного строительства в большинстве современных африканских (и некоторых постсоветских, посткоммунистических) стран. Нужна теоретическая точка опоры, учитывающая разнообразие типов политических систем и типов составляющих её подсистем и институтов, а также поливариантность, многоаспектность и многофокусность допустимых исследовательских и интерпретационных позиций и желательность нахождения особого эффективного их конфигуратора.
Слышна, в частности, справедливая критика, что партийные лидеры в Украине делают всё возможное, чтобы не допустить реальной ротации элит – как внутри самих партий, так и в стране в целом. Но кто сказал, что партии обязаны строиться на основе реальной внутренней демократии? Да, в Украине их – партии – законодательно (и на уровне господствующего политического дискурса) «принуждают» имитировать такую (внутреннюю) демократию. Но ведь многие (если не большинство) из организаторов партийного строительства и непосредственных потребителей их политического продукта с немалым удовольствием отдают предпочтение внутрипартийным автократическим и авторитарным структурам и процессам. И настоящая плюралистическая («европейская») демократия должна предоставить как претендентам на роль политических «пасторов», так и их потенциальной и реальной «пастве» право на выбор, включая и выбор своего собственного автократического и/или авторитарного спокойного или буйствующего «политического гетто» (оцениваемого именно так – как «гетто», исходя из высоких современных политических стандартов), противостоящего стратегии интеллектуализации и одухотворения общественных процессов.
Политические партии с полным основанием могут создаваться не только для объединения идеологических единомышленников (и их попутчиков), но и для представительства (в том числе на вне- и надъидеологической основе) тех или иных кланов, этнических и субэтнических, языковых, региональных и земляческих групп, а также групп, структурируемых на базе традиционных связей между бывшими и нынешними сослуживцами и/или соучениками. С учётом этого, современная украинская партийная система даёт широкий простор для творческой инициативы представителей малого и среднего бизнеса от политики – для создания под вывеской партийности комфортных условий для развёртывания клубной жизни и структур, способствующих максимально возможному самовыражению и самоутверждению лидеров «второго и третьего эшелона», в частности, для реализации ими проектов самообразования и «политического туризма» – особенно благодаря наличию значительного числа панъевропейских партий и глобальных межпартийных Интернационалов (начиная с Партии европейских левых и Партии европейских социалистов, Социнтерна и заканчивая Европейской народной партией, Центристским демократическим Интернационалом и Международным демократическим союзом), что также часто – и не без основания – воспринимается нашими соотечественниками как специфический рынок, в данном случае – как «рынок официально декларируемых ценностных лояльностей» и вытекающих из них клубных услуг и привилегий.
Касаясь проявления этого аспекта современных реалий партийной системы Украины на уровне «перворазрядных» общенациональных проектов, следует отметить, что дилемма, стоявшая в своё время перед «Батьківщиной» Юлии Тимошенко – в выборе лояльностей между Социнтерном (Партией европейских социалистов) и Европейской народной партией, не была по своей сути экзистенциальной, ценностной, а лишь «рыночно» обусловленной. Она была одним из ярких подтверждений наличия в сознании украинских партийных лидеров, идеологов и политтехнологов чёткого представления о существовании подобного рынка и, конечно же, о цене (в том числе имиджевой), которую необходимо платить за выбор того или иного формата международных межпартийных взаимоотношений.
Кто-то, морализируя с тех или иных философских позиций, пытается критиковать подобные явления. И это нормально. Как нормальна (в качестве одной из выбираемых или навязываемых альтернатив) и сама подобная политическая реальность, пусть даже часто представляющаяся «извращённой» и «циничной». Вопрос ведь в том, что она адекватна типу социума, его эволюционному уровню и типу его нынешнего общего (общесистемного) состояния.
Говоря же о существующих сценариях развития партийной системы Украины на ближайшее время, целесообразно обратить внимание на такие в принципе возможные (хотя и далеко не в равной мере вероятные) варианты её качественных состояний:
1. Продолжение характерного для «помаранчевого» и начального «постпомаранчевого» периода «приятного» и в целом относительно безобидного «управляемого хаоса» партстроительства, создающего вполне благоприятные условия для «конкурса середнячков» и «ярмарки тщеславия» отмечавшихся уже выше представителей отечественного малого и среднего политического и околополитического бизнеса. И сохранение при этом атомизированной партийной системы с двумя разновидностями противостоящих друг другу центров тяготения, двумя типами координатных линий политического противостояния: а) этнонационализм (в том числе с элементами трайбализма) или цивилизационный консерватизм; б) защита всевластия олигархии и системы чиновничьего произвола или же движение в направлении социальной солидарности и гуманистичной справедливости.
2. Неконтролируемая умеренная поляризация партийной системы на базе формирования межпартийных (и внепартийных) «мегаблоков» в рамках общей логики дальнейшей кристаллизации в культурно-политическом пространстве Украины цивилизационных союзов по условной линии ценностного размежевания: «запад – восток (юго-восток)». При этом в таком случае, безусловно, будет сохраняться и «серая зона» промежуточных и переходных культурно-политических сил на фоне отхода от нынешнего БЮТ его неэтнонационалистической, прагматически ориентированной составляющей, что, видимо, будет сопровождаться соответствующим организационным и идеологическим оформлением новых фракционных и партийных структур, а также дальнейшей радикализацией нынешнего руководства БЮТ и всё ещё ведомых им социально-политических сил, всё большее скатывание их в «политическое гетто», определяемое историческими ценностными ориентирами одного из регионов страны.
3. Перенос реальной партийной политики из центра (из общенациональных политических институтов и дискуссий на центральных телевизионных каналах в формате передач «ток шоу») в регионы и регионализация партийной системы, точнее даже формирование в значительной степени автономных региональных партийных систем. При этом не исключено и появление своеобразных «региональных Талибанов», характеризуемых так не столько исходя из особенностей их возможной фундаменталистской идейной основы, сколько по практическим результатам «зачистки» ими старого институционального политического поля. Выход на политическую арену новых региональных (а также иных, например, «секторальных» и определённых внутриинституциональных) политических элит, в трудный момент берущих на себя политическую инициативу и ответственность; пробуждение потенциально мощных социально-стратовых сил, которые пока ещё слабо представлены в политической жизни страны. Такое состояние способно возникнуть в случае возможной безвольной и аморфной политики партийного и коалиционного строительства со стороны нынешнего политического гегемона – Партии регионов и группирующихся вокруг неё политических сил, либо же, наоборот, – при преобладании в этой политике волевых и чётко структурированных действий, осуществляемых со стратегически бесперспективных позиций безудержного бюрократического (и предпринимательского) эгоцентризма. Ведь политический гегемон не может долго оставаться таковым, не превращаясь в идейного, духовного гегемона. Он должен предложить креативные, инновационные и понятные широким слоям народа лозунги и программы действий – такие реальные политические шаги, которые бы «согревали душу» его (гегемона) электората и всех его соратников, всех ждущих с его стороны искреннего понимания и максимально возможной поддержки. В условиях современной Украины требуется предложить реальную альтернативу долгое время практиковавшейся маловразумительной, бесцветной и по сути бесперспективной политике «банановой республики», беспринципного «многовекторного» приспособленчества (многовекторность ведь бывает и солидной, с уважением к себе и партнёрам), систематического разбазаривания всех важнейших составляющих национального достояния, сокрытия истины в мифотворчестве и популистском пустословии, «непрозрачности» и коррумпированности политических и экономических процессов.
4. Формирование научно и политтехнологически выверенной плюралистической партийной системы с партией-гегемоном – при заимствовании многих действенных элементов соответствующих политических образцов, давно и детально разработанных либерал-демократами в Японии, христианскими демократами в Италии, революционно-институционалистской партией в Мексике, а также партией «Единая Россия» в Российской Федерации. При этом в нынешних условиях Украины появление такого типа партийной системы предполагает, во-первых, проведение сознательной, целенаправленной политики создания внутри Партии регионов клубных (не фракционных) структур, среди возможных будущих контуров которых чётко вырисовываются клубы либеральной, консервативной и социал-демократической направленности. Во-вторых, – активную работу по формированию и поддержке вне Партии регионов надёжной «левой опоры», действующей в рамках стратегического ядра блока коалиционных сил, что в том числе настоятельно требует постепенной консолидации (например, на конфедеративных началах) основных компонентов неэтнонационалистических «вменяемых», конструктивных левых и левоцентристских сил. В-третьих, – кристаллизацию действенной небюрократической системы разнообразных общественных организаций-спутников: молодёжных, гендерных (прежде всего женских), профсоюзных, специализированных – таких, например, как комитеты избирателей, организации сторонников того или иного типа геополитической интеграции (европейской, евразийской, средиземноморской и т.п.), культурно-просветительских объединений (в частности, направленных на поддержку литературы и развитие украинского, русского, крымско-татарского и других языков), независимых «каналов честных новостей» (по типу «Пятого канала», но с иной культурно-политической акцентуацией), дружественных независимых исследовательских центров, общедемократических фондов (грантодателей и грантораспределителей) по типу германских фондов («припартийных», но не партийных) и т.д. В-четвёртых, – содействие появлению в целом неагрессивной, конструктивной оппозиции и «фрондирующей квазиоппозиции». В-пятых, – формирование координационных структур широкой (межпартийной и общенациональной) коалиции в регионах и на местах при проведении партией-гегемоном предельно корректной политической линии в отношении своих союзников.
Объективно оценивая нынешнюю ситуацию, следует отметить, что создание подобного типа партийной системы, хотя и не исключено, но маловероятно, ибо требует не только достаточно тонкого политтехнологического искусства, но и высокого эволюционного и духовного уровня проводимой стратегической социо-технической работы, особой цивилизационной надклассовой исторической ответственности за свои действия и даже за свои мысли.
Каждый из перечисленных (условно и лишь чисто схематически выделяемых) вариантов развития ситуации предполагает сохранение основ легитимности конкуренции различных культурно-политических проектов в стране. При этом совершенно очевидно, что известный маоистский лозунг «Пусть расцветают сто цветов», даже в иных условиях – при плюралистической демократии – тоже часто оказывается временным, далеко не всегда срабатывает, и зачастую главные «политические садоводы» делают вывод, что среди этих цветов «затесались и сомнительные, подлежащие прополке». В крайнем своём выражении подобная оценка ситуации, такая интеллектуальная и политическая тенденция вырождается в то, что уход за цветущим и плодоносящим садом (воспользуемся аллегорией, предложенной в своё время Ильёй Эренбургом) может передаваться из рук садовников в руки лесорубов и дровосеков. В целом же, возможны (а может быть даже и желательны) ужесточение режима проверок реальности существования политических партий, прозрачности и законности каналов и механизмов их финансирования, не исключено даже и повышение цензов на прохождение их кандидатов в представительные органы и т.п. При этом, видимо, следовало бы, наконец-то, определиться, имеют ли право на существование партии-спойлеры, «клоны», основной задачей появления которых на политической арене (исключительно во время избирательных кампаний) является пусть даже и минимальное, но реальное и чисто манипулятивное «откусывание» электората их «политической жертвы» или нанесение урона её имиджу. (Вспомним, например, об участии в нескольких парламентских избирательных кампаниях некой КПУ(о) и о «супернационалисте» Романе Козаке с его партией в «инкарнации» 2004 года).
Изложенные выше некоторые общетеоретические и конкретно-политические рассуждения по поводу нынешнего этапа партийного строительства в Украине в условиях сохранения острых кризисных явлений как в социально-экономической, так и в политической системе страны, прежде всего направлены на акцентирование внимания на двух взаимосвязанных комплексах актуальных политических проблем: 1) сохранении и укреплении реального культурно-политического плюрализма в стране, а не плюрализма политтехнологических бизнес-проектов, и 2) рационализации и реальной (а не ставшей уже привычной виртуальной) демократизации партийной системы (и политической системы в целом) в интересах граждан Украины и в ответ на острейшие вызовы исторического момента.
Несомненно, что партийная система Украины в ближайшем обозримом будущем будет коренным образом переформатирована, что может происходить как в эволюционной, так и кризисной (скачкообразной) форме. И при любом развитии событий далеко неясной (будучи многовариантной), хотя часто и довольно легко прогнозируемой, является не только судьба «скромных», «малых» проектов партийного и блокового строительства – образцов «ручного производства» и индивидуального или узкогруппового потребления – и несколько более укоренённых в социально-политическую материю страны проектов «среднего масштаба». В не меньшей степени остаются многовариантными и по сути недостаточно ясными перспективы и нынешних гигантов (и даже настоящих монстров) политического процесса современной Украины. Очень многое в нынешней ситуации зависит от субъективного фактора, особенно от способности и готовности политических лидеров, реальных государственных деятелей общенационального, регионального и международного масштаба почувствовать Дух Времени, подняться над привычными схемами и подходами, найти истинно новое, долгожданное, вдохновляющее, чему не только поверит народ, но и действительно ощутит на себе гармонизирующую силу его воздействия.
