История с географией

17962Парламент Приднестровья принял российский триколор в качестве национального символа

Зажатое на узкой полосе днестровского берега, между почти равнодушной к его судьбе Украиной и враждебной Молдовой, Приднестровье уже не вызывает к себе былого интереса, так что большинство экспертов и комментаторов раз за разом скользят по поверхности, замечая лишь то, что лежит на самом виду. Чаще — даже не факты, а их имитацию

ЭТО РАВНОДУШИЕ порождено обособленностью Приднестровья. Непризнанная республика не оказывает заметного влияния на ситуацию ни в Украине, ни в России. И все же есть одно но: Приднестровье сегодня напоминает горсть семян, готовых дать всходы. Что же прорастает на границе с Украиной?

ИГРАЯ БУФЕРАМИ

Приднестровье, так и не создавшее эффективных механизмов наполнения бюджета, еще до кризиса оказалось экономически несостоятельным — бизнес минимизировал налоговые отчисления предприятий всеми доступными способами. Кризис Приднестровье попросту добил. Для непризнанной республики, где на 540 тыс. оставшихся жителей приходится 140 тыс. пенсионеров, а число безработных быстро растет, российские дотации стали условием выживания. За эти дотации — примерно по $15 на каждого пенсионера ежемесячно — Приднестровье платит безусловной лояльностью к России.

Связь тут самая прямая. По мере углубления экономического кризиса растут и объемы запрашиваемой у России помощи. По мере роста запросов демонстрация лояльности Москве принимает все более крайние формы. Так, вслед за инициативой о введении в Приднестровье российского триколора в качестве официальной символики Верховный Совет ПМР рассматривает вопрос о параллельном, наряду с приднестровским рублем (сувориком), хождении российского рубля.

Общая направленность всех этих инициатив, в особенности рублевой, очевидна: Приднестровье демонтирует избыток самостоятельности. Намертво привязывая его к России, власти непризнанной республики формируют ситуацию, когда прекращение материальной поддержки, поступающей из Москвы, будет означать немедленную гуманитарную катастрофу. Но в регионе постоянно проживают 100 тыс. российских граждан, и такой шаг стал бы ударом по престижу России. А значит, Кремль, озабоченный ростом своего влияния в «ближнем зарубежье», едва ли на такое пойдет.

Иными словами, Тирасполь, действуя экономическими методами и обходя политические барьеры, реализует то самое «последующее свободное присоединение к Российской Федерации», вынесенное на референдум в 2006 году. В России это прекрасно понимают, но особо не препятствуют, лишь требуют новых и новых гарантий верности. Однако зачем России Приднестровье? Пусть и трижды лояльное, но не имеющее с ней общих границ?

Здесь все довольно ясно. В последние годы российская политика на постсоветском пространстве строится на финансовых вложениях в пророссийское лобби, используемое как инструмент формирования ситуации в сопредельных государствах. Пока официальный Кремль выражает вежливое недовольство в рамках дипломатического протокола, его лоббисты действуют куда жестче. К тому же они — местные жители, вроде бы голос народа, но одновременно еще и российские соотечественники. Приднестровье, формально являющееся частью Молдовы, но входившее и в состав Украины, тяготеющее и к одной, и к другой стране, населенное примерно поровну этническими молдаванами, украинцами и русскими, идеально подошло на роль одного из российских «геополитических буферов», призванных «сдерживать экспансию Запада». Оставалось только утвердить в нем российское понимание истории с географией, что и было выполнено.

ХАНУД — ПАЦАКСКАЯ ПЛАНЕТА!

Приднестровье воспроизводит и тиражирует отнюдь не весь политический спектр России. И даже не весь лояльный Кремлю политический спектр. И даже не официальную точку зрения. Та была бы слишком умеренной для «геополитического буфера», по сути же, тарана. В Приднестровье — и в официальных СМИ, и в общественном мнении — воспроизводятся самые крайние взгляды, подходы и мнения из числа бытующих в современной России, основанные на конфронтации и подавлении любой иной точки зрения, на эксплуатации «синдрома осажденной крепости», привычного для Приднестровья и усиленно прививаемого российскому населению.

Ряд последних событий подтверждает этот вывод. Разговоры о том, что Украина, дескать, «дискредитировала себя как государство-гарант», идут еще с весны 2006 года, с момента, когда украинская таможня прекратила пропускать приднестровские грузы без оформления в Молдове. В октябре прошлого года практически все приднестровские общественные организации весьма негативно отзывались об установке плиты в память о пребывании в Бендерах Ивана Мазепы. А чуть позднее, в январе, общественное мнение Приднестровья однозначно и безоговорочно сочло Украину (и только ее) виновной в зимнем газовом кризисе. Что, впрочем, понятно: местные СМИ излагали исключительно российскую версию событий.

Действительность чуть сложнее. Неоднозначность газового конфликта, не сводимого к стандартному «Украина ворует газ», очевидна для каждого, кто знаком с позициями обеих сторон. И с таможней в 2006 году все было не так просто. Более половины экспорта из Приднестровья приходится на страны ЕС, которые все равно потребовали бы оформления в Молдове ввозимых в них грузов, и тут запрет Украины ничего не менял. Зато пограничная миссия EUBAM установила, что, судя по документам, в Приднестровье через одесский порт завозят куриные окорочка и другую недорогую снедь. В количествах, явно превышающих местные потребности. Уловить суть схемы довольно легко: транзитные окорочка, якобы уехавшие за пределы Украины, вновь оказываются на украинской территории и реализуются без уплаты налогов и пошлин. Сегодня Приднестровье является международным анклавом — в нем проживают более 100 тыс. граждан России и чуть меньше 100 тыс. граждан Украины. Они находятся в российском информационном поле и являются готовым инструментом российского влияния в регионе — не только в Приднестровье, но и Молдове, и прилегающей части Украины.

Приднестровские верхи, в принципе, избегают ссор с Киевом, памятуя о том, что украинская граница — их единственное окно в мир, включая и Россию. Но тут в действие вступают три фактора. Во-первых, в верхах идет лютая борьба за российскую поддержку и право говорить от имени России. А поскольку степень лояльности к ней все-таки ограничена рамками здравого смысла, конкуренты, как могут, чернят друг друга в глазах Москвы. Во-вторых, руководство общественных организаций тоже ищет российских спонсоров. Наконец, в-третьих, под влиянием и российских, и местных СМИ и при отсутствии альтернативной информации в Приднестровье, на уровне «человека с улицы», бытуют вполне определенные стереотипы. Антиукраинские выступления организуются очень легко, почти спонтанно. Малейшего толчка достаточно, чтобы вызвать лавину, которую легко направить против Украины.

Даже в сравнении с соседней Одесской областью Приднестровье живет очень трудно. Кризис же и вовсе превратил его в подобие безжизненной планеты Хануд из известного фильма Данелии. Но в отличие от Хануда, о пацакской принадлежности которого помнил только Би, в Приднестровье живут сотни тысяч людей. И лозунг «Мы — Россия!» (сравните с «Хануд — пацакская планета!») давно для них привычен. Их накопившееся недовольство всегда готово для использования в украинско-российском противостоянии в качестве пророссийского инструмента. Есть уже и некоторый организационный опыт. К примеру, приднестровцы — граждане Украины выезжали и в Одессу, и в Киев для участия в митингах Наталии Витренко. Сейчас, правда, все притихло и внешне спокойно. Но буфер готов прийти в движение, он лишь ждет своего часа. Что было посеяно, то и готово прорасти.04.06.2009
СЕРГЕЙ ИЛЬЧЕНКО
№174 | 05 июня 2009

Коментувати



Читайте також

Це майданчик, де розміщуються матеріали, які стосуються самореалізації людини, проблематики Суспільного Договору, принципів співволодіння та співуправління, Конституанти та творенню Республіки.

Ми у соцмережах

Напишіть нам

Контакти



Фото

Copyright 2012 ПОЛІТИКА+ © Адміністрація сайту не несе відповідальності за зміст матеріалів, розміщених користувачами.