Игорь СОЛОВЕЙ, собственный корреспондент ИА «УКРИНФОРМ» в Москве
За последние 10 лет экономика Казахстана демонстрирует значительный рост, темпы которого составляют в среднем 9% и прогнозируется, что уменьшаться он не будет. Такой оптимизм, по мнению местного руководства, благодаря запасам энергоресурсов является обоснованным – ведь разведанные запасы газа составляют около 3 триллионов кубометров, прогнозируемые – около 7 триллионов кубометров, а запасы нефти на Каспийском шельфе оцениваются в 13,8 млрд. тон. Согласно официальной статистике, из общего объема преимущественно западных инвестиций - 55 миллиардов долларов за последние несколько лет, 41 миллиард вложено именно в нефтегазовую сферу.
Вместе с тем, основной проблемой для Казахстана является отсутствие собственной инфраструктуры снабжения энергоносителей в Европу. Именно поэтому Астана, как и другие азиатские страны, вынуждена на границе продавать свою нефть и газ России по цене, которая в разы меньше за выставляемую потом Газпромом европейским потребителям.
Собеседник в Газпроме пояснил, что делается это исключительно для того, чтобы «сдержать рост цен на газ: появление у азиатских стран возможности самостоятельно заниматься торговлей энергоресурсами конечному потребителю приведет к увеличению нынешней отпускной цены для России, а это, в свою очередь, скажется и на других странах».
О том, как в Казахстан видит свою дальнейшую энергетическую политику и перспективных планах рассказал в интервью исполнительный директор блока газовых проектов Национальной компании “КазМунайГаз” Бахитжан Исенгалиев.
Как Вы оцениваете казахстанско-российское сотрудничество в нефтегазовой сфере?
Должен отметить, что условия нашего сотрудничества становятся более жесткими с каждым годом. При этом Казахстан не прибегает к введению жестких правил игры, хотя имеет для этого все инструменты – ежегодно по территории Казахстана проходит транзит российского газа в объеме около 69 млрд. кубометров, больше 43 туркменского и больше 9 млрд. кубометров узбекского газа. Казахстан же ищет компромиссные варианты сотрудничества, стремится к формированию реального формирования единого энергетического пространства. Ярким примером является соглашение о создании совместного предприятия на базе Оренбургского газоперерабатывающего комплекса для переработки до 16 млрд. кубометров казахстанского газа. При этом, наши инвестиции оцениваются, в соответствии с ТЭО, в районе 350 миллионов долларов за 50% акций. Кроме этого, Казахстан намеревается взять участие в модернизации завода на общую сумму в 500 миллионов, из которых на паритетных началах 250 вкладываем мы.
Мы этот проект ррассматриваем как неоспоримый успех российской стороны и как жест доброй воли Казахстана. Судите сами - Газпром получает доступ к 1 триллиону кубометров казахстанского газа, при этом экономическая эффективность Газпрома в этом проекте будет как минимум в 1,5 разы выше, чем предприятия в целом. Если проект по каким-то причинам не состоится, то со временем придется законсервировать незагруженные мощности Оренбургського завода и уволить около 300-400 человек персонала.
Какие факторы не позволяют Казахстану торговать с Европой напрямую?
Труба - она проходит через территорию России. Ситуация складывается таким образом, что нам не дают самостоятельно продать товар: выкупают газ, а потом перепродают его по более высоким ценам, в результате чего получают сверхвысокие прибыли. С точки зрения бизнеса, я понимаю российскую сторону, однако в этом случае бизнес одной страны не учитывает интересы бизнеса другой.
Монополистом является “Газпром”, которому удалось недавно пролоббировать закон, в соответствии с которым за ним закрепляется роль единственного экспортного канала газа. Это наделяет его монопольной ролью и в отношениях с бывшими соседями – ни одна страна не имеет права ввозить на территорию России и вывозить сырье без ведома “Газпрома”. Я думаю, что если Газпром не будет пускать нас на европейский рынок, то это заставит нас пойти другим путем.
Газпром монополист, и не только на постсоветском пространстве, но и в мировом масштабе, и бороться с ним пока бесперспективно. Поэтому мы и строим отношения с этим партнером таким образом, чтобы достичь консенсуса и компромисса.
Президент Казахстана Нурсултан Назарбаев как-то навел такую пословицу: “мы все спим под одним одеялом, вот только сны видим разные”.
Собираетесь ли Вы менять ситуацию и каким образом?
У нас никогда не было условий торговать напрямую с Европой, а для этого есть два пути. Первый – убедить наших российских коллег в необходимости учитывать общие интересы. Если же мы этого не добьемся, то будем вынуждены рассматривать другие варианты.
Наиболее реальным из них является Транскаспийский газопровод. Проект, на который США раньше выделяли Туркменистану 750 тысяч долларов для разработки только инвестиционного обоснования проекта, через расхождение во взглядах Азербайджана и Туркменистану, пока не состоялся. В последнее время однако заметно активизировалась деятельность ЕС и при прямой поддержке Евросоюза проект строительства Транскаспийского газопровода приобретает все более реальные черты. В этом плане мы даже наблюдаем определенную конкуренцию между ЕС и США, которые откровенно заявляют о своей готовности всесторонне поддерживать реализацию данного проекта.
Несмотря на определенные риски и возможные проблемы в реализации этого проекта, есть основания прогнозировать, что он будет все-таки реализован. Как бы не хотелось об этом говорить, однако к его воплощению нас подталкивает позиция России.
Вместе с тем, Россия и Иран совместно настроены против строительства этого газопровода и, со своей стороны, пытаются противодействовать ему политическими средствами.
Еще одним выходом из ситуации может быть также выход Казахстана на новые рынки. Это, в частности, может быть рынок китайский, который по объемам очень большой и даже с Россией мы там конкурировать не будем. Вот сейчас уже на завершающей стадии находится инвестиционное обоснование проекта казахстанско-китайского газопровода мощностью до 30 миллиардов кубометров газа, первую очередь которого планируется ввести в 2009 году.
Будет ли Казахстан развивать альтернативные пути и способы транспортировки газа – например, транспортировку сжиженного газа?
Да, мы занимаемся проектами сжиженного газа - его количество в общем объеме сейчас достигает 1 миллион 300 тысяч тон. Это лишь маленькая часть и потому сейчас мы готовим проект, связанный с возможностью использования нашего выхода в Каспийское море с тем, чтобы газа в сжиженном виде можно было транспортировать больше.
Сейчас в Казахстане готовится комплексный закон о газе и для этого корректируется концепция развития газовой промышленности. Работа идет и по определению параметров сжиженного газа в общем балансе.
Однако проекты сжиженного газа полностью проблемы не решит – это дорогостоящий процесс, что связанно не только с превращением газа в определенную субстанцию, а с его транспортировкой: нужны специальные резервуары, суда, железнодорожные цистерны. Проект все же будем продвигать и соответствующая работа идет - третий год проводится серия двух и многосторонних переговоров по определению будущих технологий и партнеров.
Украина является транзитным государством. Будет ли использоваться этот потенциал?
С Украиной у нас очень много интересных проектов. Мы неоднократно встречаемся с украинскими коллегами и обсуждаем транзитные возможности Украины. Сюда следует отнести порты, газонефтетранспортную систему, нефтеперерабатывающие заводы.
А нефтепровод “Одесса - Броды”?
Один из самых амбициозных проектов, который мы хотели бы реализовать, связан с приобретением нефтеперерабатывающего завода в европейской части. Заранее не хотелось бы делать голословные заявления, но мы близки к приобретению 70 процентов одной международной компании, которая охватывает целую сеть структур, связанных с углеродами в западной и восточной Европе. Поэтому обязательно будет требоваться обеспечение ее нефтью, и не только этой компании.
В целом, есть хорошие планы на перспективу, однако есть и тормозящие факторы: они появляются от третьей стороны, как только наши отношения приобретают реальный и конкретный характер – сразу же задействуются определенные рычаги. В таких случаях мы вынуждены останавливаться и выжидать.
- Как Вы относитесь к подписанию Энергетической хартии? Россия считает ее дискриминационной...
Казахстан в свое время подписал Энергетическую хартию и отрицательных следствий не ощущает.
