Фил ХЕРС

Кризис представительства рабочего класса — привычная тема обсуждений среди левых по всему миру. Не менее привычной стала идея, что причина такого кризиса - либо сдвиг вправо массовых социал–демократических и сталинистских партий, либо их коллапс, а рабочему классу просто не хватает политической силы, которая могла бы защищать его интересы в национальном политическом поле.
http://livasprava.livejournal.com/203799.html

Из Он–лайн словаря общественных наук: Классовое сознание — осознание людьми в отдельном социальном классе того, что они разделяют общие интересы и занимают общее социальное положение. Классовое сознание связано с развитием «класса для себя», где люди объединяются, чтобы преследовать общие интересы.

Во многих странах были предприняты усилия, чтобы создать, или начать создавать широкие левые партии, которые могли бы преодолеть кризис классового сознания рабочих. Однако представление о кризисе классового сознания рабочих идет еще дальше, и возникает утверждение, будто классовое сознание упало до такой степени, что подавляющее большинство рабочих не осознает себя частью класса, имеющего свои собственные интересы, отличные от интересов буржуазии: используя определения Лукача, рабочий класс является «классом в себе», а уже не «классом для себя». Если этот факт верен, то он имеет большие последствия для социалистического анализа и стратегии.

Мы считаем, что идея о том, что рабочий класс больше не является «классом для себя», есть преувеличение, но подобно большинству искажений, оно основывается на некоторых аспектах действительности, которые социалисты должны идентифицировать и включить в свою стратегию и тактику. Сознание, особенно массовое сознание, — динамичное явление, которое подвергается изменениям, и иногда, в периоды кризиса, испытывает резкие сдвиги. Таким образом, любая попытка охватить и интерпретировать массовое сознание рабочего класса, по–видимому, будет частичной и односторонней. До того, как мы углубимся в детали этой проблемы, нам следует сказать несколько слов об изменении структуры рабочего класса, в Британии и в мире.

В 1996 г. Джон Мейджор утверждал, что «все мы теперь средний класс» — другими словами, уровень жизни рабочего класса поднялся до такой степени, что различия с представителями среднего класса стали несущественными. Однако, преподаватель Камберлендского университета Филип Бонд недавно доказал абсолютно противоположное — «средние классы» превращаются в рабочий класс.

«Средние классы больше не зарабатывают прожиточного минимума, в то время как новый глобальный “суперкласс” имеет более 11 трлн. долл. в оффшорных налоговых убежищах… Сорок лет назад зарплаты квалифицированного рабочего было достаточно, чтобы обеспечить его самого, жену и детей. Теперь даже пара из среднего класса с обоими работающими партнерами не может зарабатывать так, чтобы сводить концы с концами».

«Золотой век для получающего твердый оклад работника в странах Организации экономического сотрудничества и развития был между 1945 и 1973 гг., когда на простых трудящихся приходилась самая высокая процентная доля ВВП. С тех пор реальная заработная плата среднего и рабочего класса стагнировала или упала, тогда как доходы богатых взлетели, а доходы сверхбогатых достигли высшего уровня».

«Факты поражают. Вопреки иллюзиям фундаменталистов свободного рынка, тэтчеристская и рейгановская “революции” обошлись очень дорого рабочему и среднему классам. В Соединенных Штатах, с 1979 г. один верхний процент населения получил 78% прироста к своей доле в национальном доходе, а нижние 80% населения испытали 15% падения».

«Неолиберализм подорвал благосостояние и защищенность большинства трудящихся. Например, в Британии доля в национальном доходе нижней половины населения упала с 12% в 1976 до всего лишь 1% в 2003, в то время как на 0,01% населения приходится самая большая за всю современную историю доля; за одно поколение их доходы возросли более чем на 500%».

«Наемные работники боролись с этим структурным сдвигом, влезая в беспрецедентные долги, больше работая и побуждая работать членов своей семьи. Семейная жизнь в результате пострадала; дети видят своих родителей меньше, чем когда–либо за последние 100 лет, и поскольку у людей нет времени, общественная жизнь фактически исчезла».

«Но есть признаки того, что обычным людям по всей планете надоела эта вопиющая несправедливость. Согласно недавнему опросу, подавляющее большинство людей во всем мире считают, что неравенство доходов слишком велико. Доля противников этого глобального сдвига в пользу богатых значительна: 87% жителей Германии полагает, что неравенство доходов крайне высоко, с ними согласны 76% испанцев. Даже в Британии 74% людей считает, что богатые должны облагаться налогом больше, а бедные меньше. Примечательно, что с этим согласно 80% китайцев».

Хотя возмущение сверхприбылями богатых важно и увеличивает вероятность будущего роста классового сознания, сейчас это не является непременным признаком «класса для себя». Более того, целый ряд экономических и социальных факторов ответственны за спад классового сознания. Назовем некоторые из них:

- Опыт поражений рабочих в классовых битвах 1980–х и 1990–х гг., подорвавший доверие к коллективным действиям и решениям, а также существенно сокративший членство в профсоюзах. В Британии поворотным пунктом стало поражение забастовки шахтеров в 1984–85 г.

- Следствием этих поражений и последовавшей затем реструктуризации рабочей силы стало падение доли занятых в промышленности, и, таким образом, резкое уменьшение рабочих мест на крупных предприятиях фабрично–заводского типа, с традициями самоорганизации рабочего класса, а также их замена рабочими местами - в основном - на менее крупных предприятиях сферы услуг.

- Частичная ликвидация системы социального жилья, в чем особенно отличилось в Британии правительство Маргарет Тэтчер, толкает людей на серьезные экономические усилия в поисках жилья и заставляет их полагаться на свои собственные вложения, обычно в виде дома, чтобы обеспечить себя в пожилом возрасте.

- Результат этих поражений и падения доверия к коллективным действиям — всеобщее идейное разложение, которое выражается в отупляющей поп–культуре, абсурдном культе славы и жажде известности. Это особенно характерно для молодежи, которая часто аполитична и не имеет профсоюзного опыта, хотя есть и противоположные примеры, — участие молодежи в экологическом движении.

Куда делся рабочий класс?

Ответ на этот вопрос один: никуда. Реструктуризация производства в международном масштабе переместила очаг обрабатывающей промышленности на юг и восток, так что Китай теперь является «мастерской мира», а страны подобные Индии и Индонезии усиленно индустриализируются. Означает ли это, что подавляющее большинство населения в таких странах как Британия уже не является рабочим классом? Обратимся к последним данным по занятости населения в Британии:

Занятость населения в отраслях хозяйства (%)

Промышленность 14
Строительство 9
Аппарат управления, образование и здравоохранение 27
Сельское хозяйство 2
Банковское дело, финансы и страхование 15
Торговля, гостиничный и ресторанный бизнес 21
Коммунальное хозяйство 1,5
Транспорт и связь 7
Другие услуги 3,5

Согласно Бюро национальной статистики, около 14% работающих выполняют управленческие или контролирующие обязанности — от директоров до контролеров на кассах.

В каждой из этих категорий подавляющее большинство занятых является пролетариями, т.е. людьми, чей труд обеспечивает производство и воспроизводство прибавочной стоимости. Но субъективный опыт рабочего класса теперь сильно отличается от того, каким он был в 1930–е или даже 1960–е гг. «Массификация» рабочего класса закончилась, много людей работает в небольших структурных подразделениях. В более крупных структурных подразделениях, вроде call-центров, работники получают низкую зарплату, находятся под постоянным контролем и не охвачены профсоюзами. Рост классового сознания возможен лишь в процессе борьбы и строительства собственной организации. Было бы невероятно, если бы в call-центре работники с самого начала объединялись в профсоюзы. Снижение степени охвата профсоюзами работников в Британии поражает: с 13 млн. в 1979 г. до 6 млн. в настоящее время.

Но считают ли себя эти люди, состоящие в профсоюзе или нет, рабочим классом? Согласно данным, опубликованным Национальным центром социальных исследований в январе 2007 г., 57% людей заявило, что считают себя рабочим классом, — цифра, которую сам центр назвал «ошеломляющей». В свете идеологической обработки через СМИ, твердящие нам, что мы все - средний класс, и что каждый обладатель ипотечного кредита и автомобиля принадлежит к среднему классу по определению, цифра в 57% поразительна, даже если это 10% меньше, чем в 1960–х.

Интересно, что число тех, кто считает себя рабочим классом, намного превышает число тех, кто занят «синеворотничковым» физическим трудом. Согласно одному исследованию, «только 31% работников фактически относятся к традиционным “синеворотничковым” профессиям. Число тех, кто относит себя к рабочему классу, намного превосходит этот показатель». Иными словами, значительное число людей, работающих в тех же call-центрах, на складах, в банках и парикмахерских все еще считают себя рабочим классом, даже если они не состоят в профсоюзе.

Это означает, что по крайней мере в Британии рабочий класс по–прежнему существует как объективная категория, и что очень большое количество людей считает себя рабочим классом. Но равнозначно ли это «классу для себя»? От четкого осознания себя частью класса уже близко до признания того, что класс имеет свои собственные интересы, но ещё далеко до осознания необходимости борьбы за эти интересы.

Однако здесь следует учитывать два фактора. Во–первых, это экономический кризис, который, вероятно, будет продолжаться. Подобно всем экономическим кризисам, он оказывает большое воздействие на жизненный уровень рабочего класса. По прогнозам, в течение года или двух в мире появятся миллионы безработных. Рост цен, реальный показатель которого составляет 10% для самых бедных семей рабочего класса, является катастрофическим для работников, увеличение зарплаты которых удерживалось на уровне примерно 2% в течение последних нескольких лет. Поскольку рост безработицы, по–видимому, будет определяющим фактором, то, скорее всего в предстоящий период мы увидим значительный подъем забастовочной активности, особенно в государственном секторе. Мы уже были свидетелями крупных забастовок муниципальных служащих и других групп в этом году. Вероятнее всего, в ближайшее время поднимется профсоюзное движение, и классовая борьба, естественно, приведет к росту классового сознания.

Второй фактор, связанный с приведенными выше замечаниями Филипа Бонда, — растущий гнев многих простых людей из–за огромного неравенства между ними и сверхбогатым слоем. Неолиберализм означает господство финансового капитала и подчинение производства выпуску высокоприбыльных предметов роскоши. Простые люди видят, что богачи вознаграждаются за свою некомпетентность и идиотизм, а труженики расплачиваются за ошибки богатых.

Показателен пример банка Northern Rock. Его бывший директор Энди Куперс, стоящий у истоков бизнес–модели «ссужать деньги, которых у нас нет», приведшей банк к банкротству, получил более 1 млн. ф. ст. «компенсации» за свой уход с должности. Northern Rock между тем уволил 1 300 сотрудников, и спровоцировал на рынке жилищной ипотеки конфискацию домов у тех, кто задерживал погашение ипотечного кредита.

Каждому очевидны огромные прибыли энергетического сектора и супермаркетов, как и тот факт, что богатые обычно платят мало или вообще не платят налогов, при этом наслаждаясь роскошной жизнью. Занятной реакцией на это были действия отдыхающих в Италии. Вот что пишет об этом в «Гардиан» Александр Чанселлор:

«Поскольку люди вынуждены туже затягивать свои пояса, обходиться без предметов роскоши и экономить на своем отпуске, интересно, как долго они будут мириться с наглым бахвальством сверхбогатых и когда они перестанут скрывать свое раздражение. Есть признаки, что их терпению приходит конец. Богачи, прибывшие в начале августа на прогулочных яхтах на Изумрудный берег в Сардинии, были забросаны мокрым песком возмущенными отдыхающими, которые пытались помешать их высадке. Ставшей на якорь флотилией роскошных яхт со знаменитостями руководил Флавио Бриаторе, совладелец футбольного клуба QPR и босс команды гонок “Формула–1” Renault».

«Бриаторе, в сопровождении своей новой жены–манекенщицы, Елизаветы, которая теперь тратит много времени на шопинг в Лондоне, прибыл, чтобы открыть новый пляжный ресторан. Дело в том, что недавно он превратил популярный бар в хорошо охраняемое пристанище для владельцев роскошных яхт и их гостей, дневной аналог соседнего ночного клуба “Миллиардер”, которым он также владеет. Бриаторе и его VIP–гости прибыли на трех моторных яхтах и были встречены протестующими отдыхающими, столпившимися на берегу Капричиоли. Они ругались и кричали: “Паразиты, убирайтесь!” Они обливали прибывших водой из детских ведерок и бросали в них мокрый песок».

Реальная проблема: стратегия и тактика

Однако гнев и возмущение, а также возможные будущие битвы, не обязательно сформируют «класс для себя». Должна быть проделана гигантская работа, чтобы восстановить боевой дух и организацию рабочего класса, на что потребуется целый исторический период. Что это означает для социалистов? Тактика порождается общей стратегией, и поскольку рабочий класс остается единственной социальной силой, способной на действия по переходу к социализму, его борьба остается в центре внимания социалистов. Однако в настоящее время налицо расширение кампаний и насущных вопросов, которые не обязательно сосредотачиваются на организованном рабочем классе. Из этого не следует, впрочем, что нужно ринуться в «101 кампанию» или ожидать, когда рабочий класс достигнет более высокого уровня организации и сознания. Наоборот, учитывая каждую проблему, необходимо видеть ее связь с рабочим классом.

Возьмем борьбу на местном уровне, связанную, например, с закрытием больниц и почтовых отделений. Проводится масса кампаний по этим проблемам. Но ведется борьба и за лидерство в этих кампаниях. Консерваторы и даже сторонники Британской национальной партии (БНП) часто вовлекаются в эти сражения или оказывают демагогическую поддержку ради атаки на «новых лейбористов». Ответ на это — не только активное вмешательство социалистов, но и налаживание связей с местным рабочим движением в целом, в первую очередь с профсоюзами, что во многих случаях происходит спонтанно. Строительство альянсов, включающих профсоюзы, выдвигает профсоюзное движение в более широкое общественное поле.

Кроме того, проведение важных политических кампаний в рабочем движении как усиливает эти кампании, так и помогает политизировать и радикализировать движение в целом. Защита окружающей среды — показательный пример. Главная политическая проблема здесь состоит в том, что экологическому движению нужен общественный вес, который может предоставить ему только организованный рабочий класс. Конечно, группы активистов играют важную роль, и, например, экологические лагеря не могли бы действовать без них. Но для социалистов важным вопросом является и строительство альянсов, которые включают в себя рабочее движение.

Революционные социалисты — не профсоюзные фетишисты, и хорошо понимают, что ориентация на рабочее движение может выродиться во встраивание в организационный аппарат рабочего движения, в котором только активисты озабочены продвижением соответствующих резолюций, не предполагающих никакого действия. Многие активисты скептически настроены в отношении рабочего движения, и понятно почему. Несмотря на это, профсоюзы и борьба рабочего класса остаются центральными в нашей долгосрочной стратегии и тактике строительства альянса, которым мы сегодня следуем.

Угрозы люмпенизации

Из–за смерти социал–демократии как силы, борющейся за реформы в каком бы то ни было виде, слои белого рабочего класса в районах, где произошла деиндустриализация, подвержены люмпенизации и влиянию БНП — классического фашистского альянса, вовлекающего в свои ряды мелкую буржуазию и люмпенизированных рабочих. Ключевые районы поддержки БНП — Баркинг, Догенхэм, Сток–он–Трент и Манчестер с пригородами — территории крайней бедности с высоким уровнем безработицы, преступности, наркоманией и всеобщей безысходностью. Становится все более очевидным, что традиционная антифашистская активность в духе Антинацистской лиги, хотя и остается важной, никогда не решит проблемы в долгосрочной перспективе. Только подъем борьбы рабочего класса и строительство массовой рабочей политической организации сможет бросить вызов попыткам БНП заполнить политический вакуум, который создал в этих районах коллапс социал–демократии.

Но левые не должны снова занимать позицию «поживем — увидим», надеясь на восстание рабочих и магическое появление широкой левой альтернативы. А вот политическая активность, наподобие той, что обеспечивалась Respect, поможет развитию классового сознания и профсоюзной борьбы.

Глобальный рабочий класс

Неолиберальная глобализация создала новый, глобальный рабочий класс. Уменьшение численности крестьянства и рост пролетариата в мировом масштабе создают основу для новой классовой политики в действительно глобальном масштабе. Как показывает Пол Мейсон в своей книге «Жить работая или умереть сражаясь», формирование нового классового сознания будет долгим и сложным процессом. В Китае крупные битвы случаются ежедневно, в основном не попадая в медиа-поле, но развитие сознания и организации рабочего класса в целом там происходит медленно. Во Вьетнаме в этом году произошло множество забастовок на фабриках, принадлежащих транснациональным корпорациям, и, очевидно, то же самое ожидает многие другие страны.

В западных странах классовое сознание, возможно, проявляет себя меньше, но это не означает его исчезновения. Чтобы действительно стать «классом для себя», рабочие должны бороться не только за свои непосредственные интересы, но и за историческую альтернативу. Социализм не неизбежен, и только рабочий класс способен достичь сознание и построить организацию, способную привести к социализму. Это положение остается сутью социалистической стратегии и тактики.

Фил Херс пишет для британского журнала Socialist Resistance. Он — редактор Интернет–ресурса Marxsite (www.marxsite.com)

www.internationalviewpoint.org/spip.php?article1516

Перевод Александра Устенко