01.03.11 08:45
Алексей ПОЛТОРАКОВ,
кандидат политических наук
http://flot2017.com/show/analitics/35889
Достаточно активная организационная деятельность таких международно- политических структур как ЕС (мартовский саммит в Брюсселе), НАТО (ноябрьский саммит в Лиссабоне) и ОБСЕ (декабрьский саммит в Астане) оставила в тени внимания мировой общественности такую структуру международную структуру военно-политической безопасности как ОДКБ.
Политический кризис на территории члена ОДКБ Киргизии, вспыхнувший летом 2010 г., заострил вопрос роли и места Организации в архитектуре евразийской безопасности, где – как ярко засвидетельствовал, в частности, кризис в Киргизии – вызовы и угрозы региональной безопасности и стабильности приобретают все новые измерения.
Геостратегия ОДКБ: от старых угроз к новым вызовам?
Созданный 1992 г. как своеобразная геополитическая альтернатива НАТО или уменьшена реинкарнация ОВД «Ташкентский пакт» сразу оказался перед проблемой определения и артикуляции собственного raison d'etre (смысла бытия).
Более чем показательна статья 4 Договора о коллективной безопасности: «Если одно из государств – участников подвергнется агрессии со стороны какого-либо государства или группы государств, то это будет рассматриваться как агрессия против всех государств - участников настоящего Договора.».
С самого начала – подписание т.н. «Ташкентского пакта» (май 1992 г.) – новосозданная ОДКБ позиционировалась как своеобразная альтернатива и противовес НАТО. Ведь последнее по меньшей мере Россия и Беларусь (а также, по крайней мере опосредованно, Армения, находившаяся в состоянии холодной войны с Азербайджаном – поддерживаемым членом НАТО Турцией) воспринимали как основного геополитического противника и «нового старого» врага. Волны расширений НАТО за счет непосредственных соседей этих стран (начиная с Польши и заканчивая странами Балтии), «дополненные» активизацией евроатлантической политики Грузии и Украины, усилили подобные настроения.
Используя подобные обстоятельства, Россия с помощью ОДКБ и смежных структур (СНГ и др.) также стремилась как преодолеть явные центробежные тенденции внешнего развития стран СНГ, так и усилить центростремительные тенденции стран ОДКБ.
Показательна прежде всего сфера военного и военно-технического сотрудничества, в рамках развития которой страны-члены ОДКБ на более чем льготных условиях могут учить своих курсантов в военных ВНЗ России и закупать у нее вооружения и военную технику [1]. Последнее, помимо всего прочего, является также значительной помощью российскому ВПК, который находится едва не в кризисном состоянии.
Однако общее развитие событий последнего десятилетия показало, что разыгрывание сценариев геостратегической конфронтации на трансъевропейском пространстве срабатывает все меньше и хуже. Расширяемое НАТО все больше переключается на реагирование на вызовы и решение проблем внешней безопасности, которые лежат в сопредельных из «силовой» плоскостях. Показательны как общие сокращения военных бюджетов и постепенный отказ от призыва в странах НАТО ( в частности в Германии, Франции и Великобритании), так и закрепленная Стратегическими концепциями ( 1999 г. и 2010 г.) переориентация Альянса с сугубо военных на военно-гуманитарные операции и борьбу с терроризмом и смежными проблемами нелегальной торговли оружием, наркотиками и людьми.
В контексте подобных тенденций геополитических изменений, «традиционные» парадигмы геополитического мышления, характерные для времен «холодной войны», в ОДКБ также не срабатывали.
В результате страны-члены ОДКБ стали постепенно менять стратегии латентного противостояния с Западом на усиление сотрудничества с ним – начиная со все более более активного участия в общих программах (как коллективных вроде ПвМ и СЕАП, так и индивидуальных) и заканчивая размещением военных баз Запада на своих территориях и участием в его военных операциях на Среднем Востоке.
Так, членство в ОДКБ и структурах ШОС призвано защищать Казахстан от гипотетического давления или агрессии Запада. С другой стороны, с 2002 г. Казахстан начал сотрудничать с НАТО на основе Индивидуального плана партнерства. Основным геополитическим основанием партнерства Казахстана с НАТО видится развитие механизма сдерживания потенциальных попыток геополитического (а потенциально – и военного) давления со стороны России и Китая, а также альтернативные каналы защиты «тюркского мира» в регионе (Киргизии, Узбекистана, Туркмении и Турции) от него.
Кроме того, для Казахстана одним из главнейших стратегических союзников одновременно с Россией является также член НАТО Турция. От нее Казахстан, в частности, получает военную технику – военные кареты скорой медпомощи и колесный бронетранспортер Отакан-Кобра (а также, по определенным данным, даже тяжелую бронетехнику и вертолеты Кобра).
Из последних событий индивидуальных отношений по линии ОДКБ-НАТО достаточно показательны как российско-французский контракт относительно десантных кораблей типа «Мистраль», так и проведение военных учений НАТО на территории Армении (11-17 сентября 2010 г.).
Более того, трагических событий в Киргизии летом 2010 г. окончательно убедили, что основные вызовы и угрозы безопасности странам-членам ОДКБ лежат не столько во «внешней», сколько во «внутренней плоскости» – и имеют в своей основе, скорее, социально-экономическое, чем военно-политические причины [2].
Антикризисная ОДКБ: «голубые каски» или «голубые мечты»?
Тренсрегиональные следствия военных операций Запада на Среднем Востоке, в частности в соседнем с ОДКБ Афганистане, стали более чем серьезным вызовом, заставившим существенно обновить общую стратегию обеспечения трансрегиональной безопасности на геостратегическом просторанстве ОДКБ/СНГ.
Так, еще в июне 2004 г. на саммите в Астане лидеры Армении, Беларуси, Казахстана, Киргизии, России и Таджикистанв одобрили «Концепцию формирования и функционирование механизма миротворческой деятельности ОДКБ».
6 октября 2007 г. в Душанбе президентами государств-членов ОДКБ было подписано Соглашение о миротворческой деятельности ОДКБ (в начале 2009 г. вступило в силу) и решение Совета коллективной безопасности «О документах по нормативному и организационному оформлению в рамках ОДКБ механизма миротворческой деятельности». В формате последнего были утверждены Положение о Коллективных миротворческих силах ОДКБ (КМС ОДКБ), Положение об Оперативной рабочей группе по подготовке миротворческих операций ОДКБ и Положение о главе миротворческой миссии ОДКБ.
7 февраля 2009 г. на московском саммите стран ЕврАзЭС и ОДКБ было принято решение о создании группировки Коллективных сил оперативного реагирования СНГ (КСОР). КСОР предназначены для оперативного реагирования на военные и пограничные конфликты, предотвращения террористических актов, противодействия нелегальному обороту наркотиков и другим видам организованной преступности. В состав КСОР войдут спецподразделения МВД, МЧС, миграционных служб и ведомств по борьбе с нелегальным оборотом наркотиков и терроризмом. Казахстан и Россия представляют «скелет КСОР» – Россия предоставит воздушнодесантную дивизию и штурмовую бригаду (ок 8 тыс. чел.), Казахстан – штурмовую бригаду (до 5 тыс. чел). Общая численность КСОР будет составлять свыше 15 тысяч чел.
Однако перспективы КСОР «отягощены» проблемой сомнительной легитимности их создания. Ведь в день принятия решения о создании КСОР под соответствующим документом подписались лишь 5 стран-участниц ОДКБ – Беларусь бойкотировала саммит и присоединилась к документу лишь через несколько месяцев, а Узбекистан вообще отказался подписывать. Тогда как пунктом 1 Правила 14 «Правил процедуры органов ОДКБ» четко прописывается, что если в саммите не примет участия хотя бы одна сторона – это является отсутствием консенсуса для принятия решений [3].
Трагические события в Киргизии летом 2010 г. с одной стороны – так и не стали «полигоном» для практической проверки действенности военно-гуманитарного потенциала ОДКБ [4], а с другой – подтолкнули политико-военный истеблишмент членов ОДКБ к осуществлению практических шагов по созданию механизма реагирования на потенциальные кризисы в «зоне ответственности» Организации. Именно эта тема стала лейтмотивом декабрьского саммита ОДКБ 2010 г. в Москве (в рамках которого было запланировано, в частности, принятие Положения о порядке реагирования ОДКБ на кризисные ситуации).
Своеобразной «интригой» стало нежелание Узбекистана подписать эти документы – традиционная для Узбекистана «осторожная» позиция, нашедшая по крайней мере молчаливую поддержку некоторых других лидеров стран-членов Организации.
По мнению экспертов, в подавляющем большинстве главы центрально-азиатских государств опасаются России, небезосновательно предполагая, что Москва может вмешаться во внутреннюю ситуацию, дабы в случе чего избавиться невыгодного ей режима.
Прежде всего с этим обстоятельством связана резко негативная позиция Ташкента по вопросам использования сил ОДКБ, артикулированная И. Каримовым на московском заседании Совета коллективной безопасности ОДКБ (декабрь 2010 г.): «…назначение ОДКБ - это, прежде всего, защита стран-членов Организации от внешней угрозы, а не участие в разрешении противостояний и различных разборок между государствами ОДКБ и на пространстве СНГ. Мы считаем, что необходимо также исключить вмешательство или воздействие ОДКБ в случаях возникновения в тех или иных государствах ОДКБ так называемых «насильственных действий» внутри стран. В этом заключается наша принципиальная позиция и причина того, что мы в свое время не подписали Соглашение о Коллективных силах оперативного реагирования.». Объясняя это обстоятельство в контексте недавних событий в Киргизии (которые непосредственно затронули и Узбекистан), он уточнял: «Необходимо иметь при этом в виду, что так называемые «насильственные действия» внутри тех или иных стран происходят по разным сценариям и могут возникать при непосредственном участии и финансировании со стороны внешних сил. Надо очень внимательно разобраться в том, кто на деле является организатором так называемых «насильственных действий», и только после этого принимать те или иные решения. События на юге Кыргызстана 10-14 июня этого года, которые должны многому нас научить, еще раз продемонстрировали, что абсолютно неприемлемо вовлечение Организации в разрешение внутригосударственных конфликтов и кризисных ситуаций, внимательно не разобравшись в их истинных причинах и не продумав все возможные последствия от вовлечения или вмешательства в эти процессы».
Принимая это во внимание, в плоскости дальнейшего развития ОДКБ пока что остается довольно проблемным вопрос потенциального изменения приоритетов деятельности Организации – в контексте окончательно отхода от стратегии реагирования на «внешние» (трансрегиональные) угрозы. Развитие сотрудничества в направлении усиления «внутренней» составляющей развития уже давно пробуксовывает – латентный фактор недоверия существенно тормозит реализацию даже потенциально перспективных взаимовыгодных проектов.
ОДКБ на Кавказе: «если завтра война…»?
В свое время У. Черчилль называл Балканы – «мягким подбрюшьем Европы». Экстраполируя геополитический афоризм великого британца на нынешнюю ситуацию, можно утверждать, что нынче «Кавказ – мягкое подбрюшье Евразии».
И без того непростую проблему дальнейшего институционного развития ОДКБ дополняет также «кавказский фактор». Ситуацию в более чем проблемном кавказскому субрегионе «пространства СНГ/ОДКБ» усложняет более чем жесткая и неуступчивая позиция Армении. Последняя в случае обострения армяно-азербайджанского противостояния вокруг Нагорного Карабаха имеет определенные намерения втянуть Россию (а с ней – и прочих членов ОДКБ) в решения конфликта «жесткими» методами. Ведь не секрет, что в субрегионе Южного Кавказа давно идет латентная «гонка вооружений».
Своеобразный прецедент признания Абхазии и Южной Осетии Россией может быть постепенно экстраполирован и на Нагорный Карабах.
Следует напомнить, что 4 сентября 2008 г. Президент Армении С. Саргсян заявлял, что может признать независимость Абхазии и Южной Осетии в случае признания Нагорного Карабаха: «Сегодня периодически звучит вопрос о том, почему Армения не признает независимость Абхазии и Южной Осетии. Ответ четок - по той самой причине, по которой в свое время Армения не признала независимость Косово. При наличии нагорно-карабахского конфликта Армения не может признать находящееся в аналогичной ситуации иное образование, пока не признала Нагорно-Карабахскую Республику». При этом он подтвердил поддержку прав данных образований на самоопределение. 19 сентября 2008 г. позиция Армении была подтверждена в Минске послом РА в РБ О. Есаяном: «Признание независимости других государств без признания независимости Нагорного Карабаха – это нонсенс».
В своих выступлениях на саммите ОБСЕ в Астане и на сессии Совета коллективной безопасности ОДКБ президент Армении заявлял, что в случае возобновления Азербайджаном военной агрессии, в Армении не будет иного выбора, как признать Нагорно-Карабахскую Республику de jure и приложить все усилия для обеспечения безопасности «народа Арцаха».
Однако развитие событий по подобному сценарию будет означать почти автоматическое втягивание в «жесткое» противостояние также и Турции, являющейся своеобразным «гарантом» безопасности и территориальной целостности Азербайджана.
Соответственно, сценарий «жесткой» эскалации армяно-азербайджанского противостояния угрожает выходом его за субрегиональные рамки – с абсолютно непредсказуемыми последствиями. В силу этого более чем вероятно, что ОДКБ будет продолжать как можно дальше дистанцироваться от конфликта, выступая не более чем военно-политическим гарантом внешней безопасности Армении и неприкосновенности ее границ. «При наличии ОДКБ целый ряд негативных тенденций сдерживается. Каждый из присутствующих может применить это к тем или иным конфликтам замороженным или проблемам, которые существуют в регионе ответственности ОДКБ... Уже в этом проявляется ее конструктивное назначение», – отметил президент России по итогам неформального саммита ОДКБ в Ереване (20 августа).
Вместо выводов. ОДКБ в поисках себя?
На неформальном саммите ОДКБ, проведенном в августе в Ереване, российский лидер вынужденный был признать – дабы ОДКБ могла оперативно действовать в ситуациях, подобный киргизской, необходимо расширить полномочие этой организации, создать в ней «более эффективные институты».
Шагом вперед стал московский саммит ОДКБ, проведенный в декабре. На нем было подписано более чем 30 документов, которыми вносились «изменения по усовершенствованию системы кризисного реагирования».
Соответственно, можно утверждать, что ОДКБ, несмотря на определенные внутренние проблемы, не только остается значимой региональной организацией, но также имеет большой потенциал дальнейшего развития и – при определенных условиях – преобразования в действенного военно-политического игрока постсоветского пространства.
Украина, избравшая на ближнюю перспективу геостратегию внеблоковости, должна в качестве ее составляющей развивать также отношения с ОДКБ.
«Внешним контуром» этих отношений видится трансъевропейский формат «пространтва ОБСЕ» ( в котором Украина вскоре будет председательствовать).
«Внутренним контуром» отношений Украины с ОДКБ был и остается трансъевразийское «пространство СНГ». Ведь именно оно остается – по крайней мере формально – зоной принципиального влияния и сферой «особой ответственности» ОДКБ – ключевой структуры военно-политической безопасности системы СНГ.
Украине, находящаяся на распутьи европейского и евразийского «пространств безопасности», следует закрепить свой статус регионального лидера. В противном случае – как и перед другими постсоветскими странами, не являющимися членами такой довольно мощной региональной организации военно-политического характера как ОДКБ, перед ней остается угроза превращения в перспективе в «серую зону» европейско-евразийского пространства безопасности.
Примечания
1. Формально эти льготы распространяются на все страны-члены ОДК. Так, подготовкой военных кадров для прочих членов ОДКБ занимаются в т.ч. Беларусь и Казахстан.
Однако лишь Россия имеет надлежащий широкий спектр ВВУЗов и предприятий «оборонки» для налаживания полноценного масштабного военного и военно-технического сотрудничества. Иностранным курсантам разрешено учиться в 59 из 65 военных ВУЗов России, которые ежегодно выпускают 5-8 тысяч иностранных военных кадров. Около половины общего количества иностранных курсантов и слушателей в России составляют именно представители стран-членов ОДКБ (в частности, около тысячи – Казахстана).
По данным Объединенного штаба ОДКБ, с августа 2006 г. – вступления в силу Соглашения о подготовке военных кадров для государств членов ОДКБ – по август 2010 г. в ВУЗах Минобороны РФ прошли подготовку более 5,5 тыс курсантов и почти 2,5 тыс. офицеров из стран-членов Организации.
Всероссийский институт переподготовки кадров МВД РФ 2006 г. получил статус базового учебного заведения ОДКБ.
Показательно также то, что в РФ готовятся военные кадры для таких самопровозглашенных государств как «республика Арцах» (Нагорний Карабах).
2. Определенное исключение представляет политико-экономическая проблема раздела Каспия. Однако к ее решению «фактор ОДКБ» имеет лишь побочное отношение.
3. Позднее Беларусь была вынуждена направить соответствующую ноты протеста в секретариат ОДКБ. Как объяснял пресс-секретарь МИД РБ А. Попов, «Беларусь была вынуждена направить соответствующую ноту в Секретариат ОДКБ лишь после того, как несмотря на всю очевидность этого прозвучал ряд заявлений со стороны официальных представителей одного из государств-членов Организации, суть которых в том, что неучастие другого государства-члена ОДКБ в Совете коллективной безопасности должно быть проигнорировано и что, мол, документы, вынесенные на рассмотрение московской сессии ОДКБ, могут быть одобрены и без участия этого государства.».
4. Руководство ОДКБ сочло, что Киргизия имеет достаточный собственный потенциал для урегулирования кризиса. ОДКБ ограничилась направлением в Киргизию оперативной группы для помощи в расследовании и выяснения причин волнений.
