Лик мира меняется теперь беспрерывно,
и нынче надо воевать уже умом, а не оружием.

Федор Достоевский (1821-1881)

Авторы

Кулик Виталий

директор Центра исследований

проблем гражданского общества,

Полтораков Алексей

кандидат политических наук,

ученый секретарь Центра исследований

проблем гражданского общества

Дискурс безопасности: украинский контекст

Резонансные публикации ведущих украинских экспертов-секьюритологов В. Горбулина, А. Литвиненко, Н. Маломужа, А. Орла иже с ними в таких изданиях как «Зеркало недели» или «Украинская правда» стали своеобразным катализатором политико-политологических дискуссий о путях обеспечения национальной безопасности Украины. Международная проблема пиратства, коснувшаяся граждан Украины, «обогатила» национальный дискурс безопасности политико-гуманитарной составляющей – и стала своеобразным индикатором (не)способности государства к «силовому кризис-менеджменту».

Ключевой можно считать «функциональную» («трансъевропейскую») инициативу В.Горбулина (автора «проблемной» книги «Без права на покаяние») провести весной 2010 года во Львове международный форум по актуальным вопросам безопасности. Поддержанная Советом по внешней политике и безопасности, Центром Разумкова, Международным центр перспективных исследований и Западной аналитической группой инициатива направлена на поиск путей решения таких проблем как «растущая военная угроза со стороны России, девальвация Хельсинкских соглашений 1975 года, энергетические угрозы и усиление таких вызовов международной безопасности, как нелегальная миграция, наркотрафик, пиратство, технологические и киберугрозы». В этом проблемном контексте Украине угрожает превращение в «серую зону»[1] пересечения геостратегических интересов ключевых субъектов международной безопасности (США и РФ, НАТО и ОДКБ и т.п.).

Довольна показателен и критический анализ предложенной «мэтром» мега-модели безопасности – как «внешний» (российскими публицистами), так и «внутренний» (украинскими аналитиками). Наиболее характерным можно считать подход М. Погребинского (близкого к БЮТ), граничащий с алармизмом («Украинская внешняя политика потерпела полный крах. Последние пять лет – время утраченных возможностей. Правящая элита поставила себя, по сути, на грань предательства национальных интересов во внешней политике, продемонстрировав свою полную несостоятельность»). Альтернативой украинскому политологу видится модель, базирующаяся на опыте нейтралитета Швейцарии и (почему-то) Мальты (а не, скажем, Швеции), дополненная неоднозначным «опытом Финляндии, чей нейтралитет после второй мировой был вынужденным».

В данном контексте нельзя не указать на довольно значимую проблему (причем не только и не столько «терминологическую», сколько «категориальную») украинского «дискурса (внешней) безопасности». Речь идет о невольных или умышленных смешиваниях смешивании близких, но не тождественных понятий[2] – «нейтралитета» и «внеблоковости». Достаточно показателен, в частности, комментарий Г. Немыри касательно внеблоковых перспектив Украины: «Когда Президент Янукович говорит это, фактически это толкуется, что Украина не хочет быть членом Европейского Союза, потому что Евросоюз – это тоже своеобразный блок, речь не идет о военно-политических аспектах» (26.02.10). Подобные «передергивания» не только вносят терминологическую путаницу во внешнеполитическую полемику, но и служит инструментом откровенных манипуляций, позволяющих «колебаться вместе с генеральной линией». Во многом именно подобная путаница является причиной неопределенности «общественного мнения» Украины по ключевым внешнеполитическим проблемам[3].

Своеобразной дополнением к «мега-модели» классика украинской геостратегии В.Горбулина можно считать предложенный генералом-разведчиком Н. Маломужем структурный анализ внешней безопасности Украины. Эксперт-международник полагает, что «главная внешняя опасность для нашей страны заключается в том, что посткризисная международная модель, в частности такие ее элементы, как обновленная финансово-экономическая система и новая архитектура глобальной и европейской безопасности, может сложиться без учета интересов Украины». Это, по его мнению, приведет к тому, что «наше государство все равно будет интегрировано в мировое политико-экономическое пространство, но уже не как полноправный субъект, а как объект заинтересованности или влияния тех или иных сил». Н. Маломужем предложен «структурный» («евразийский») «подход, который, в сущности, объединит ключевые государства Евразии, имея в своей основе многосторонние проекты из сфер политики, безопасности, экономики, развития инфраструктуры с большим положительным эффектом для всех участников». Он касается, в частности, создания соответствующей зоны свободной торговли (ЗСТ): «Такая ЗСТ способна выполнять одновременно функцию либерализации торгового режима между ЕС и партнерами в Азии, дополнить зону свободной торговли между Россией и Украиной, способствовать вступлению РФ в ВТО».

В свою очередь, И. Смешко ключом к решению проблем национальной безопасности («мы же видим, что происходит сейчас в стране, как нарушаются все возможные нормы Конституции, распадается правовое поле. В последние пять лет эти деструктивные процессы развиваются ускоренными темпами, что грозит стране катастрофой») видит «внутреннюю» гармонизацию отношений ключевых субьектов власти в Украине. По его мнению полномочий, данных Конституцией Президенту, вполне достаточно для эффективного менеджмента системы национальной безопасности: «Взять, хотя бы, контроль главы государства над спецслужбами и силовым блоком, возможность назначать в него кадры по своему усмотрению. Одного этого достаточно для того, чтоб премьер-министр не мог позволить себе игнорировать даже мысли Президента, не говоря о писанных указах. Разберись, изучи и знай. Грамотно управляй и пользуйся уникальными информационными ресурсами и возможностями, данными тебе законом и Конституцией. Будь ответственен и предельно точен с Законом – вот и весь секрет эффективного управления страной, с позиции Президента».

Для сравнения, В. Наливайченко приоритетными задачами в работе СБУ на 2010 год называл борьбу с терроризмом, международным пиратством и сокращение следственных функций спецслужбы. При этом, он подчеркнул, что после выборов, приоритетами в работе СБУ будут борьба с кибертерроризмом и терроризмом, а также борьба с международным пиратством. Особого внимания в нашем контексте заслуживает достаточно «проблемная» идея В. Наливайченко о необходимости снятия с СБУ тех заданий, которые были актуальны раньше – в частности, борьбы с проявлениями ксенофобии и массовыми беспорядками, а также борьбой с коррупцией («Функцию борьбы с организованной преступностью нужно забирать от СБУ ради дальнейшего реформирования нашей структуры. Но профессиональный ответ заключается в следующем: Служба безопасности, как спецслужба, должна помогать Министерству внутренних дел техникой, агентурой и другими позициями, как это делается в европейских странах») и экономической преступностью («Раз и навсегда надо успокоить и бизнес, и граждан: СБУ не должна этим заниматься. МВД, налоговая – это их преступления. Раз и навсегда набраться смелости и сказать "стоп" – спецслужба больше в бизнес не вмешивается. Это сверхзадание»). Нельзя не отметить, что (в контексте «сращивания» бизнеса и политики – с одной стороны, и национального и международного криминалитета – с другой) такой подход видится несколько сомнительным.

На основе вышеизложенного можно достаточно смело утверждать, что характерной особенностью нынешнего этапа «дискурса безопасности» является его постепенный переход в экспертно-профессиональную плоскость. Косвенным доказательством служит то обстоятельство, что тематика евроатлантической и, частично, европейской интеграции (членство в НАТО, углубление отношений с ЕС) практически не присутствовала в электоральной риторике кандидатов в Президенты.

Однако, к сожалению, тема «национальной безопасности» пока еще остается во многом более чем политизированной. Ярким примером может служить недавняя инициатива Партии Регионов по радикальному реформированию всей структуры национальной безопасности. Ее депутат В. Сивкович (первый зампред комитета по вопросам законодательного обеспечения правоохранительной деятельности) внес в Верховную Раду законопроект «О концепции реформирования правоохранительных органов» и саму концепцию: «Вследствие реформы в Украине будут ликвидированы Служба внешней разведки, Служба безопасности, Управление государственной охраны, Министерство чрезвычайных ситуаций, Государственная пограничная служба, налоговая милиция, а также спецподразделения по борьбе с организованной преступностью при Министерстве внутренних дел, СБУ и других государственных органах». Ее автором (бывшим генералом КГБ) предлагается своеобразная структурно-функциональная «реКГБизация» системы правоохранительных органов, костяком которой ему видится Национальная служба безопасности Украины, частью которой должны стать «внешняя разведка, служба госбезопасности и государственная служба охраны»; Национальная служба расследований; МВД, состоящее из «национальной милиции, специальной милиции, миграционной службы и пограничной милиции»; прокуратура Украины и Государственная уголовно-исполнительная служба.

«В тени» подобных откровенно непрофессиональных «инициатив» до последнего остается тема «качественного» реформирования сектора безопасности – и прежде всего тех спецслужб, в профиль деятельности которых входят проблемные вопросы разведки и контрразведки. Это прежде всего Служба безопасности Украины (СБУ), Служба внешней разведки (СВР) и Главное разведывательное управление Министерства обороны (ГУР МО, «военная разведка»), а также Государственная пограничная служба (ГПС, «погранслужба»)[4]. В глобальном контексте (транснационализации проблематики криминалитета) к данному «пакету» спецслужб более чем тесно примыкает Министерство внутренних дел (МВД) – отвечающее, в частности, за сотрудничество в рамках Интерпола.

Национальное разведсообщество: несистемность сдерживаний и противовесов

Череда резонансных скандалов, связанных с руководством силовых структур (А. Кислинский, Ю. Луценко и пр.) и направлениями деятельности последних (прежде всего тематика «голодомора») крайне негативно повлияли как на имидж структур, так и на результативность их деятельности.

Ситуацию более чем серьезно осложняют накопившиеся системные противоречия, носящие многоуровневый характер.

1. Прежде всего, это проблемы отношений между ветвями власти. Более чем показательными могут считаться попытки Президента В.Ющенка переподчинить «лично» себе Внутренние Войска (выводя их из системы МВД). Не менее показательны и попытки Президента В. Ющенко использовать СНБО как своеобразную альтернативу правительству, через которую «продавливались» выгодные Президенту политические решения «антиправительственного» (и прежде всего «антипремьерского) характера.

Впрочем, с приходом в РНБО Р.Богатыревой данная «над-силовая структура» постепенно вышла «за скобки» противостояния, вернувшись к профильной деятельности по координационному обеспечению национальной безопасности Украины.

2. Экстраполяция общей проблемы ветвей власти на межведомственный уровень в украинских реалиях оборачивается высоким уровнем политизации соответствующих структур, чья деятельность (прежде правоохранительная!) часто напоминает (а многими медиа и откровенно преподносится) как выполнение своеобразного «партийно-политического заказа» – открытие/закрытие дел, силовые акции (обыски/задержания). В сложных украинских реалиях крайне неэффективно зарекомендовала себя традиционная западная практика «политических назначенцев» (начиная с «пастора» Турчинова и заканчивая «терминатором» Ю. Луценко или «дипломатом» В. Наливайченко). Подобные «управленцы» во главу угла своей деятельности ставят прежде всего политические приоритеты (самопиар), а порой и экономические интересы (бизнес). Отличие украинских реалитетов от западных в том, что западные политуправленцы несут прежде всего «конкретную» личную (!) ответственность и не прикрываются общеполитическими интересами партийного характера. Кроме того, т.н. «парламентское сито», через которое должны проходить «назначенцы-силовики», является откровенно «дырявым» – с одной стороны, нивелируется значимость «профессиональных» слушаний «на комитетах»[5], а с другого – чрезмерно велика роль политических договоренностей. Например, глава профильного комитета ВР по безопасности о обороне ВР А. Гриценко о назначении В. Хорошковского первым заместителем председателя СБУ «узнал из СМИ».

Более чем показательно назначение (а с ним и скандальное снятие) на пост главы МинОбороны (самого крупного «силового» ведомства) Ю.Еханурова – решение достаточно спонтанное и откровенно «торгово-политическое» (т.б. что никакого отношения к «силовой» деятельности он не имел). Политические приоритеты деятельности Ю.Луценко и В.Наливайченко также достаточно ярко выражены. Отдельно отметим, что «искушению политикой» поддались даже такие знаковые генералы И. Смешко (создавший «под себя» партию «Сила и честь»). Так, «играют на грани фола» выходцы из силовых структур – генералы А. Скипальский (глава общественной организации «Гвардия победы»), А.Чаповский (глава общественной организация «Национальная гвардия Украины»), Г. Курдаков (глава Национального комитета по вопросам борьбы с коррупцией)[6].

В этих условиях «спецслужбы» преимущественно занимаются малосвойственной им деятельностью, к тому же «усугубленной» политической составляющей. Вследствие силовые структуры становятся с одной стороны – почти идеальным обектом критики со стороны медиа и внешних экспертов, а с другой стороны – теряют в профессионализме, ориентируясь на «внешнюю» сторону («презентабельность»). Ярким примером может служить деятельность СБУ – тематика «Голодомора» и особенно Институт национальной памяти. Последний, с одной стороны, становится почти что «монополистом» в политико-исторической сфере, а с другой, является сомнительным «фильтром», ограничивающим доступ исследователям к архивным материалам СБУ.

В этих условиях, пожалуй лишь Службе внешней разведки (СВР) удалось удержаться «за скобками» очерченного «клубка противоречий». Попытки втянуть руководство СВР (прежде всего критикой статьи Маломужа в «Зеркале недели») в крайне политизированный «дискурс безопасности» ограничились лишь несколькими малорезонансными интернет-публикациями.

3. «В тени» резонансных процессов внешнего характера», раскручиваемых вокруг спецслужб, остаются не менее сложные (внутри)ведомственные проблемы. Неопределенность политико-правового поля (перегибы по линии «вертикали власти») не позволяют решить давно назревшие проблемы структурного характера, накопившиеся практически в каждом силовом ведомстве.

Наиболее ярко выражена проблемная ситуация в МВД. Достаточно вспомнить хотя бы попытку Президента В.Ющенко переподчинить себе Внутренние войска (генерал А.Кихтенко, лично реализовывавший данную авантюру, впоследствии рассматривался В.Ющенко в качестве претендента на вакантный пост министра обороны).

Показательным можно считать также то, что из профессионального «дискурса безопасности» практически «выпала» тема реструктурирования МВД и ГПС. Согласно общепринятой западной практике, «погранслужба» является органичной структурной составляющей (хотя и с определенными элементами автономности) Министерства внутренних дел.

Временная специальная комиссии ВР по вопросам реформирования СБУ[7] созданная 19 марта 2009 г. (после отчета в парламенте председателя СБУ В. Наливайченко; ВСК возглавил нардеп от БЮТ А. Скибинецкий). В ходе слушаний предварительных результатов ее работы (17 декабря 2009 г.) было отмечено, что наличие вакантной должности председателя СБУ на протяжении более чем двух лет «привело к потере управляемости в системе Службы безопасности, в связи с чем в деятельности СБУ имели место неоднократные факты несоблюдения Конституции и законов». Так, глава ВР В Литвин, «СБУ недостаточно обеспечивает безопасность Украины, подвержена политическим влияниям, не руководствуется законами и не полностью выполняет свои функции». Глава профильного парламентского комитета А. Гриценко сообщил, что СБУ не информирует комитет ВР по нацбезопасности о своих кадровых изменениях. В ходе заседания, в частности, было отмечено, что наличие вакантной должности председателя СБУ на протяжении более чем двух лет «привело к потере управляемости в системе Службы безопасности, в связи с чем в деятельности СБУ имели место неоднократные факты несоблюдения Конституции и законов».

Достаточно неэффективной является и схема подчинения структуры военной разведки (ГУР МО) напрямки Министерству обороны, а не Генеральному штабу[8]. Достаточно сомнительным шагом является создание Военно-дипломатической академии. По нашему мнению, потребности в военных дипломатах мог бы «с запасом» покрыть соответствующий факультет Национальной академии обороны или даже Дипломатической академии МИД Украины. Эта проблема на сегодняшний день «дополняется» проблемой отсутствия профильного учебного заведения по базовой подготовке «невоенных» разведчиков: после «отпочкования» СВР стало «внешним» заказчиком для выпускников Академии СБУ[9].

В подобном контексте «традиционная» сфера разведывательной, контрразведывательной (на фоне «диплома А. Кислинского» и «международного розыска Т. Дурдинца» – бывших заместителей главы СБУ) и антикоррупционной деятельности силового ведомства является более чем проблемной.

Проблемы и перспективы национальной секьюритологии

Более чем сомнительными видятся попытки «реструктурировать» систему научно-аналитического обеспечения СНБО Украины путем «склеивания» двух ключевых НИИ – Национального института проблем международной безопасности (НИПМБ) и Института проблем национальной безопасности (ИПНБ). На фоне определенной заангажированности (объясняемой прежде всего близостью к Президенту) Национального института стратегических исследований (НИСИ)[10] данные шаги можно расценивать в т.ч. и как латентную попытку навязать национальному экспертному сообществу определенные правила игры.

Ведь на сегодняшний день НИПМБ – единственное в Украине государственное научно-исследовательское заведение, осуществляющее подготовку научных кадров, специализирующихся по вопросам национальной, международной и экономической безопасности, а ИПНБ[11] – по вопросам экологической и информационно-технической безопасности. В институтах функционируют аспирантуры, действуют Спецсоветы по защите докторских (!) диссертаций, издаются профильные научные журналы, сборники и т.п. в целом, НИПМБ и ИПНБ не имеют аналогов ни в системе НАН Украины, ни в негосударственном секторе think tanks, являясь ведущими научно-исследовательскими учреждениями в области проведения научных исследований в этом направлении, а также подготовки высококлассных специалистов по вопросам безопасности и п.

Как отметил профессор НУ «Киево-Могилянской Академии» Валентин Якушик, «в условиях «безопасность-центрического мира» исследования безопасности все более актуализируются приобретают особую остроту, значимость и перспективность. Основной задачей системы институтов СНБО по изучению безопасности является систематическое исследование всего комплекса политико-правовых, социально-экономических, технико-технологических и т.п. аспектов проблем международной безопасности. В силу этого желание «сэкономить на науке» может обернуться не только своеобразной «утечкой мозгов» (уходом профессионалов в негосударственные структуры), но и стать вызовом национальной безопасности». Здесь видится типичная ситуация конфликта между краткосрочными и долгосрочными целями – когда во время достижение сиюминутных интересов (в которых доминируют популистская или карьерная составляющие) в жертву приносится стратегическая перспектива.

Выводы

На сегодняшний день в политико-политологическом аспекте структурного развития системы национальной безопасности Украины можно выделить три ключевых блока проблем – (1) принципов, приоритетов и «реалитетов» реформирования сектора безопасности; (2) развитие механизмов демократического контроля над его деятельностью; (3) оптимизации отношений между ключевыми субъектами сектора безопасности (начиная с отношений Президента, Кабинета Министров и СНБО Украины и заканчивая отношениями МВД и СБУ, ГУР МО и СВР и т.п.). Каждый блок проблем нуждается в соответствующем системном анализе – в научно-теоретическом, научно-практическому и научно-прикладном его измерениях соответственно.

Крайне актуальным остается также политико-политологический вопрос о способах реформирования и улучшение системы принятия стратегических решений в сфере национальной и международной безопасности. В качестве одного из основных путей реализации этой проблемы видится целенаправленное использование политического анализа – совокупности разных научных методик, с помощью которых можно исследовать конкретные политические события и политические ситуации в них безпековом измерении (опираясь соответственно на «динамическое» и «статическое» понимание безопасности), создавать научно-обоснованные прогностические предположения относительно них возможного развития и принятия компетентных политических решений. Само профессиональное применение политического анализа (в т.ч. с привлечением «внешних» сил – независимых аналитических центров, иностранных экспертов и т.п.) будет содействовать качественному «повороту» в общем процессе принятия политических решений, что, собственно, и представляет его главную прикладную функцию.

В связи с экономической и политической нестабильностью в стране и мире, снижением жизненного уровня населения, угроз различного характера (социальных, политических, природных, техногенных, экологических, информационных, возможностью совершения террористических актов и др.) важным является рассмотрение вопросов обеспечения безопасности на различных уровнях исполнительной власти, руководителей организаций, предприятий и учреждений. Это требует наличия «стратегического мышления», что базируется на основах знания теории и практики безопасности, понимания основных опасностей и угроз, их количественных и качественных показателей, методов анализа факторов риска и, что особенно важно, основных направлений обеспечения безопасности, а также умения на практике реализовывать теоретические положения.