Ирина Гасанова, "Эксперт"

Украина уже вряд ли сможет добиться серьезных успехов в тяжбе с Россией вокруг имущества бывшего СССР. Однако само наличие таких претензий дает украинской стороне возможность кое-что выторговать в других сферах двусторонних отношений

http://www.expert.ua/articles/8/0/1769/

«Наша позиция остается неизменной: Украина имеет право на часть зарубежного имущества бывшего СССР. И мы намерены добиваться от России передачи Украине ее доли. Конечно, такие вопросы не решаются быстро. Например, вопрос правопреемства Австро-Венгерской империи, которая распалась в 1918 году, окончательно решился только в 1986-м. И мы будем заниматься этой проблемой столько, сколько понадобится», — заявил «Эксперту» первый заместитель министра иностранных дел Украины Антон Бутейко.

Претензии Украины на общесоюзное наследство пронизывают весь постсоветский период украинско-российских отношений. Обе стороны используют ее как элемент политического давления и пытаются дискредитировать друг друга. «Кремль сильно раздражается, когда слышит о претензиях Украины на союзное наследство. Наш МИД на этом отлично играет. Сделают наши дипломаты провокационное заявление и ждут, как там отреагируют. Раньше как было? Виктор Черномырдин — политик закаленный — молчал, не реагировал. А вот Андрей Козырев, тогдашний глава российского МИДа, был слабонервный, его ведомство обязательно выпаливало в ответ что-то такое, что обнажало слабые места россиян. Или наоборот, российские дипломаты пытаются надавить на нас, показывая нашу непорядочность и ненадежность перед западными коллегами. Сегодня наши дипломаты стреляют вхолостую — Москва почти не отзывается», — так описал «Эксперту» дипломатическую тяжбу между Россией и Украиной по поводу имущества бывшего Советского Союза сотрудник украинского МИДа.

За имущество уплачено долгом

Владимир Кожин,

управляющий делами президента Российской Федерации:

— СССР, действительно, располагал огромным имуществом, разбросанным по всему миру. Различные представительства имели почти все: рыбаки, пограничники, колхозники, профсоюзы, журналисты. На сегодняшний день это имущество сохранено на сто процентов. За последние три года мы провели полную инвентаризацию и владеем информацией по каждой стране, по каждому квадратному метру. Всего у нас девятьсот шестьдесят пять объектов недвижимости в семидесяти пяти странах. Из них семьсот шестьдесят четыре здания и сооружения общей площадью более 677 тысяч квадратных метров и двести один земельный участок площадью более восьмидесяти гектаров. Сегодня такого количества объектов для выполнения дипломатических, политических и экономических функций не требуется, и мы рулим тем, что стало избыточным для дипломатов. Много имущества стало высвобождаться, и, соответственно, оно не финансируется. Мы считаем, что лучше было бы сдать его в аренду, чтобы потом, когда у государства появятся интересы в каком-то направлении, у него была возможность разместить свои представительства.

Но оперировать своим имуществом за рубежом в полном соответствии с буквой закона мешает позиция наших соседей-украинцев. Сегодня они фактически вышли из процесса по поиску компромиссного решения и препятствуют перерегистрации на Россию имущества за рубежом. В каких-то государствах власти пошли нам навстречу и провели перерегистрацию имущества на РФ, а где-то до сих пор все остается в подвешенном состоянии — Советского Союза нет, а имущество на нем числится. В некоторых странах, например, в Дании украинцы обратились в суды местной юрисдикции с попыткой отсудить собственность. Суд Украина проиграла, но продолжает предпринимать аналогичные попытки в других странах. Это создает нам огромные политические и экономические проблемы. Россия, как и предусмотрено многими соглашениями, в том числе и «нулевым вариантом», платит все долги бывшего Советского Союза, и при этом все его зарубежное имущество ей отходит. Все страны бывшего СССР с этим согласились, подписали соглашения и признали. Только украинская сторона сначала признала все договоренности, потом изменила свою позицию, затем опять признала, потом снова отказалась от них. Сейчас она занимает такую позицию: вы, россияне, долги платите, а вот имущества и нам дайте немножко.

Тема раздела союзного имущества остается актуальной из-за неопределенности статуса соглашения между Украиной и Российской Федерацией от 9 декабря 1994 года, которое получило название «нулевой вариант». Это соглашение «об урегулировании вопросов правопреемства в отношении внешнего государственного долга и активов бывшего СССР» было подписано премьер-министрами России и Украины, но не было ратифицировано Верховной Радой. Согласно «нулевому варианту» Украина, как и все другие союзные республики, отказывается в пользу России от своей доли в зарубежной собственности бывшего СССР (от международных договоров, кредитов соцлагерю и третьим странам, валютных банковских счетов и недвижимого имущества) в обмен на обязательства Москвы в одиночку погасить внешний долг Советского Союза. Украина — единственная из бывших союзных республик не ратифицировала это соглашение.

«В поздравительной телеграмме на имя Леонида Кучмы, когда тот впервые был избран президентом в 1994 году, один из руководителей комитета Госдумы Российской Федерации по вопросам приватизации и собственности писал о том, что, мол, незачем нашим странам просить кредиты. У нас за рубежом есть собственность СССР, цена которой больше трехсот миллиардов долларов. Дескать, вы же понимаете, Леонид Данилович, что даже если мы реализуем хотя бы десять процентов этой собственности, это будет намного больше, чем подачки западных стран. Если верить этому документу, мы можем только догадываться о реальной коммерческой стоимости бывшей союзной загрансобственности. Такая информация есть в России, но нам она до сих пор официально не предоставлена», — заявил «Эксперту» Антон Бутейко. Украинская сторона была впечатлена такими цифрами и отказалась доверять официальным данным российской, когда та оценила советскую загрансобственность по балансовой стоимости в 3,5 млрд рублей (по состоянию на 1991 год), и требует подтвердить эту оценку международным аудитом.

Все поделить

В 1991 году, за полгода до августовского путча, на всесоюзном совещании республиканских МИДов, где обсуждались возможности вывода Советского Союза из состояния банкротства, украинцы предложили провести инвентаризацию и оценку зарубежного имущества в целях дальнейшей его реализации. Ситуация была критической: внешний союзный долг перед Парижским клубом кредиторов (правительства восемнадцати стран) за 1990 и начало 1991 года вырос на 24 млрд долларов. Представитель Внешэкономбанка сообщил на этом совещании, что для западных кредиторов готовится телеграмма о том, что к концу лета СССР может оказаться в техническом дефолте. Украина предложила поделить между союзными республиками долги и имущество, то есть активы и пассивы (оформленные и подтвержденные балансом Внешэкономбанка, Госбанка или любой другой уполномоченной структурой обязательства, которые приобрел Советский Союз от нерезидентов). Доля каждой из двенадцати республик (без участия прибалтийских, которые сразу от всего отказались) определялась по удельному весу во всесоюзном ВВП (за последнюю пятилетку), населению, экспорту и импорту. В декабре 1991 года представителям республик предложили подписать многосторонний договор, в котором союзное имущество и внешний (валютный) государственный долг были разделены. По нему Украина получила 16,37%. Эта схема была предложена группой молодых украинских экономистов, в состав которой в том числе входили Борис Соболев, Сергей Терехин и Андрей Василенко, и своего развития не получила: после развала Союза Россия уже не была заинтересована в разделе. Украинские переговорщики до 1993 года упорно занимались выверкой долга, а Москва уже с 1992-го стала вести сепаратные переговоры с республиками бывшего СССР, добиваясь заключения двусторонних соглашений по «нулевому варианту».

«В 1992 году у Украины закончились обеспеченные активами денежные средства. Хотя еще в начале года наши экономисты прогнозировали рост ВВП в шесть процентов, во второй половине года инфляция достигла тысячи процентов. Американцы и европейцы говорили о нашей неплатежеспособности и вообще считали Украину опасным государственным образованием: у нас еще оставалось ядерное оружие», — заявил «Эксперту» директор Центра исследований проблем гражданского общества Виталий КУЛИК. За месяц до подписания Киевом в декабре 1994 года «нулевого варианта» в канадском Ванкувере проходило совещание стран-доноров «большой семерки»: среди прочего они рассматривали и предоставление финансовой помощи Украине. На страну давили — требовали проведения экономических реформ, в частности, ускоренной приватизации и урегулирования с Россией проблемы внешнего долга и заграничных активов бывшего СССР. Киев пошел на «нулевой вариант»: соответствующее соглашение было подписано главой украинского кабинета Виталием Масолом и российским премьером Виктором Черномырдиным. Украинцы плохо представляли, как выплачивать свою долю во внешнем долге, и эксперты Института стратегических исследований даже разрабатывали фантастические проекты, вроде погашения долга поэтапно за счет инвестиций и развития новых технологий.

Бесконечный тупик

4 декабря 1991 года — подписан многосторонний договор о правопреемстве в отношении внешнего государственного долга и активов СССР. Он указывает на доли каждой республики в активах и пассивах СССР и обязывает их участвовать в погашении внешнего союзного долга.

23 ноября 1992 года — подписан протокол между правительством Украины и правительством РФ о передаче России прав и функций по управлению внешним долгом и активами бывшего СССР.

24 июня 1993 года — подписано Дагомысское соглашение, по которому в обмен на отказ Киева от почти всех активов СССР Россия обязалась передать Украине в долгосрочное пользование часть объектов зарубежной недвижимости. Москва отказалась утверждать список из 36 объектов, выдвинутый Украиной, и предложила свой перечень в 15 странах мира (там, где Украина не предполагала открывать свои представительства) и список в 28 странах, где речь шла не о собственности, а о пользовании.

9 декабря 1994 года — подписано соглашение между Россией и Украиной, получившее название «нулевой вариант», и дополнительный протокол о передаче объектов в 15 странах мира.

15 декабря 1994 года — состоялась рабочая встреча между правительствами, в ходе которой стороны договорились передать Украине уже в январе 1995 года объекты недвижимости в Болгарии, Египте, Кении, Китае, Монголии, Польше. Рассмотрены предложения о передаче объектов в Австрии, Венгрии, Индии, Испании, Чехии, Швейцарии (Женева).

19–20 января 1995 года — совместная комиссия по реализации дополнительного протокола к «нулевому варианту» решила, что только после его ратификации может быть реализован дополнительный протокол.

13 октября 1995 года — рабочая встреча представителей министерств иностранных дел. Украина заявила о намерении ратифицировать «нулевой вариант» только при условии выполнения соглашений от 1992–1993 годов, а также передачи 36 объектов недвижимости за рубежом.

19 февраля 1997 года — Верховная Рада принимает постановление о порядке ратификации соглашения о «нулевом варианте» от 1994 года, в котором выдвигаются неприемлемые для России условия (вплоть до предоставления информации об объемах и пообъектной описи Алмазного фонда бывшего СССР состоянием на 1 декабря 1991 года и международного аудита).

1998–1999 годы — украинская сторона настаивает на предоставлении данных по описи и балансовой стоимости всей зарубежной недвижимости. Стороны обсудили только объекты недвижимости в Египте, Индии, Польше и Чехии.

2000 год — Верховная Рада принимает постановление о проведении международного аудита загрансобственности бывшего СССР и осуществлении жесткого мониторинга случаев переоформления спорных объектов на Россию.

2001-2002 годы — прошло четыре раунда переговоров. Киев выдвигает условием ратификации «нулевого варианта» выполнение дополнительного к нему протокола. Москва настаивает на том, что сначала должна пройти ратификация.

Август 2001 года — Россия передает украинской стороне перечень объектов недвижимости в 17 странах мира, но Украина заинтересовалась только объектами в Австралии, Дании, Египте, Индии, Германии, Сирии, Польше и Чехии.

12–13 августа 2002 года — в Киеве состоялся очередной раунд переговоров делегаций Украины и России. Обсуждалась международно-правовая база и механизм передачи объектов Украине. Из 8 объектов, согласованных в августе 2001 года, Москва исключила недвижимость в Дании. Украина подает иск в датский суд местной юрисдикции и блокирует переоформление собственности на Россию.

2002–2004 годы — переговорный процесс прерывается. Начинается обмен нотами, заседания переносятся на неопределенный срок.

22 сентября 2004 года — последнее заседание рабочих группы по этому вопросу.

18 февраля 2005 года — послана нота МИДа Украины. В ней требуется выполнение условий постановления Верховной Рады от 1997 года. Москва на это заявление никак не отреагировала.

Совершенно очевидно, что сама Украина не потянула бы выплату своей части валютного госдолга, общая сумма которого составляла 81 млрд долларов (соответственно 16,37% — 13,3 млрд долларов). Россия тоже нуждалась в кредитах. Для их получения требовалось показать свою платежеспособность, то есть превышение стоимости активов над пассивами. Это можно было сделать, только оформив на себя все наследство СССР. Запад, который не хотел иметь в своих должниках больше десятка новообразованных государств с сомнительной экономической перспективой, это вполне устроило.

Золото партии

Советский Союз владел широкой сетью недвижимости во многих странах мира — кроме зданий посольств и торгпредств, находящихся на балансе МИДа, была также недвижимость союзных министерств и ведомств. На балансе Министерства гражданской авиации — инфраструктура во всех крупнейших аэропортах мира, Министерства морского флота — в портах, Минобороны — военные базы на Кубе, в Африке, Афганистане и во Вьетнаме. Существовали также загрансовбанки (Московский, Народный, Международный инвестиционный) и культурные центры, которые владели гигантскими земельными участками в столицах соцлагеря, здания Телеграфного агентства Советского Союза (ТАСС) и Агентства печати «Новости» (АПН). Плюс еще были организации и фирмы на балансе КПСС, финансировавшие деятельность коммунистических движений в капстранах.

Россия активно занялась переоформлением союзного имущества за рубежом, и к середине девяностых более 90% всех зданий стали российскими. Сегодня большая часть из них используется в коммерческих целях. Украина потеряла возможность получить как часть этой недвижимости, так и остаться субъектом прежних международных соглашений — все концессии и договоры бывшего Союза были либо расторгнуты, либо отошли к иностранным партнерам, либо к России.

«Нам не с чем было выходить на международную арену, собственность за границей требовалась для налаживания внешнеполитической работы. Государство не могло ни купить, ни арендовать здания для посольств. Это был период, когда моя зарплата в МИДе составляла восемь долларов. В России была та же ситуация — сотрудники российского посольства в Италии, к которому примыкает огромная парковая зона в центре Рима, даже устроили на ней огороды. А огромная недвижимость СССР в Египте, приобретенная благодаря особым стратегическим отношениям, пустовала: по зданию посольства России бродил посол в поисках кого-то из обслуживающего персонала», — вспоминает бывший министр иностранных дел Украины Константин Грищенко. Украинской стороне удалось захватить здание посольства в Варшаве. В Польше было несколько зданий посольств и торгпредств, которые делил между собой дипкорпус России, Украины и Белоруссии, а также арендовали местные банки. Назначенный тогда послом Украины член Народного Руха поэт Дмитро Павлычко посадил у входа пограничника, который не пропускал в здание посольства никого, кроме представителей украинского дипкорпуса. Те, кто утром вышел из здания, вечером войти в него уже не могли. Международный скандал закончился в пользу Украины (украинцы грозились даже поднять свою диаспору в Польше), которая до сих пор использует это здание для своих дипслужб.

К моменту подписания «нулевого варианта» с Украиной российское руководство уже имело на руках двусторонние соглашения со всеми союзными республиками, и в октябре 1995 года ратифицировало их не в парламенте, а правительственным постановлением. Запад признал Россию правопреемником СССР и согласился, что она будет обслуживать 81 млрд долларов внешнего государственного долга. Парижский клуб кредиторов реструктуризировал его до 2020 года и уменьшил более чем на 20%, списав часть основной суммы, а также проценты и штрафные санкции. «Еще в 1992–1993 годах вопрос собственности и долгов был для Украины актуален, а уже в 1995-м он стал историей. Нам осталось претендовать только на некие виртуальные активы — взносы и вклады Сбербанка и Внешэкономбанка, золотой запас, Алмазный фонд и культурные ценности», — объяснил «Эксперту» Виталий КУЛИК.

Обе стороны конфликта изначально заняли бескомпромиссные позиции и признают «нулевой вариант» только в тех его частях, которые им выгодны. Дело в том, что одновременно был подписан Межправительственный протокол, которым предусматривается передать Украине в пользование некоторые объекты в 15 странах, а также предлагается для рассмотрения список еще из 28 объектов. Россия признает юридическую силу самого соглашения и старательно выплачивает советский долг. В отношении протокола заявляет, что он недействителен, так как не закончено юридическое оформление «нулевого варианта», а значит и всех дополнительных к нему документов. Поэтому и отказывается его выполнять. «Хотите получить объекты по протоколу — введите в действие само соглашение. Отказываетесь от него — гасите свой долг», — так описал «Эксперту» позицию российской стороны советник-посланник посольства Российской Федерации в Украине Всеволод Лоскутов.

Украина настаивает на том, что поскольку «нулевой вариант» от 1994 года не ратифицирован, юридическую силу имеют только документы, подписанные до него, то есть многосторонний договор от 1991 года и двусторонние Ялтинские и Дагомысские договоренности, где определены доли Украины и соглашения о передаче Россией некоторых объектов заграничной недвижимости. Киев никогда не заявлял о своем желании выплачивать свою часть внешнего долга СССР. Воспользовавшись резким ростом цен на нефть, Россия смогла начать досрочно погашать долги. К сентябрю 2005 года она выплатила Парижскому клубу 66,4 млрд долларов. По расчетам российского Минфина, доля Украины в них составила 10,8 млрд долларов. Сегодня РФ уже может себе позволить списывать миллиардные долги Ираку, Афганистану, Алжиру и другим странам. Позиция Верховной Рады мало кому интересна как в России, так и на Западе. Соглашение подписано, а насколько этот вопрос урегулирован между двумя ветвями украинской власти, остается внутренней проблемой самой Украины. На вопрос «Эксперта», что Украина намерена делать со своей частью долга, которую взялась оплачивать Россия, Бутейко заявил: «Ничего. Мы не уполномочивали Россию платить наши долги, это только ее инициатива».

По сути, Украина согласилась на выплату своей доли долга Москвой, а значит, фактически признала «нулевой вариант». Более того, Киев уже действует по нему, когда требует от России выполнять дополнительный к соглашению протокол и начать передавать ей указанные в нем объекты недвижимости. Идет игра на противоречиях между двумя ветвями власти. Украинское руководство прибегло к ставшей уже традиционной тактике — подписанное исполнительной властью соглашение ставится под сомнение властью законодательной. «Меня удивляет позиция исполнительной власти в Украине. Вроде бы она, подписав соглашение, должна всячески способствовать тому, чтобы этот документ вступил в действие. Но с самого начала правительство не стремилось к этому. Надо было работать с парламентом, с отдельными фракциями и депутатами», — считает Всеволод Лоскутов. Президент Кучма, когда ему было нужно, хорошо умел это делать. Обе стороны заинтересованы в том, чтобы вопрос раздела союзного имущества оставался неурегулированным, и используют его исключительно как мощный фактор в политическом торге.

Вот как передают атмосферу дипломатической схватки очевидцы переговорного процесса конца 90-х. Украинская сторона заявляет: «Вы нам еще не вернули нашу долю союзного имущества». Россияне в ответ: «А вы нам за газ должны». Украинцы парируют: «Так возьмите из того, что вы нам должны из союзной собственности в счет наших долгов за газ. Да и с Черноморским флотом надо что-то решать». Россияне якобы недоумевают: «Причем здесь наш флот к вашим долгам?». Результат — стороны договариваются о зачете газовых долгов Украины перед Россией в счет оплаты за аренду Черноморского флота.

Суд на весь мир

Платить не уполномочены

Борис Соболев,

председатель наблюдательного совета Украинского кредитно-банковского союза, возглавлял в начале 90-х делегацию Украины на переговорах с Россией по урегулированию вопроса о правопреемстве, бывший заместитель госсекретаря Украины:

— Реальную рыночную стоимость заграничной недвижимости СССР переоценить сложно. Только в Риме вилла де Боргезе занимает двадцать четыре гектара садово-парковой архитектуры — это стоит миллиарды долларов. Речь идет об огромных комплексах недвижимости в Японии и США, которые финансировали и строили все советские люди. А на них вывесили только российские флаги. Наш МИД неправильно поставил вопрос — отдайте треть посольств, и мы откажемся от всего остального имущества. Это глупость, отказываться ни от чего нельзя. Взять, например, кредиты, которые брал СССР у Парижского клуба. На начало 1991 года они составляли восемнадцать-девятнадцать миллиардов долларов, а к концу достигли тридцати шести миллиардов. То есть за год на весь Союз было подписано огромное количество кредитных соглашений, из которых республики ничего не получили — все взяла себе Россия. И в этом было жесточайшее надувательство. Так, на кредитах под развитие экспортной базы держалось всесоюзное объединение «Станкоимпорт», которое почти на сорок процентов комплектовалось украинскими станкостроительными заводами. Но страна оказалась отрезанной от кредитов: денег не было, и предприятия закрылись.

Мы провели экспертную оценку доли Украины в активах бывшего СССР на момент правопреемства — она минимум в пять раз больше нашего долгового обязательства. Еще одиннадцать лет назад к подписанию «нулевого варианта» был подготовлен проект комплексного договора о правопреемстве в отношении финансовой системы СССР. Когда этот договор подпишут и проведут расследование, тогда можно четко сказать, кто и сколько имеет во вкладах Сбербанка, Госстраха, Внешэкономбанка, Ингосстраха и прочих советских учреждениях, сколько и на кого приходится активов и долгов СССР. Расследование нужно провести и по золотовалютному резерву, и по Алмазному фонду совместно с Россией и с участием третьей стороны.

Вопрос надо поставить и перед Западом, признавшим должником Россию, которая показала свою платежеспособность за счет долей других республик. Фактически реструктурировав российские долги, он проигнорировал тот факт, что юридически «нулевой вариант» не действует без ратификации одной из сторон. А, значит, можно подвергнуть сомнению весь долг России. Пирамида российских долгов базируется на долгах советских, и если ее основание подвергнуть сомнению, она начнет рушиться. И не претензии уже надо предъявлять, а расчеты и оценки, на основе которых и выдвинуть условия для ратификации «нулевого варианта».

Украинские дипломаты называют 1997-ой прорывным в отношениях с Россией. В этом году был заключен Межгосударственный договор о дружбе, сотрудничестве и партнерстве, который фактически признает незыблемость границ и территориальную целостность двух государств. Правда, с оговоркой: необходимо их еще согласовать между собой. Одновременно подписывается базовое соглашение о разделе и условиях пребывания Черноморского флота в Крыму. Российская сторона предлагала подписать эти документы в пакете, к которому прилагалось и соглашение об обязательной ратификации «нулевого варианта». Договор по Черноморскому флоту президент Кучма вывел из пакета, а Верховная Рада пошла на отвлекающий маневр — вынесла на рассмотрение вопрос ратификации «нулевого варианта» и приняла по нему отдельное постановление. В нем парламент выдвигает российской стороне следующие условия: полная информация о золотом запасе СССР, Алмазном фонде, полная опись и стоимость активов СССР в Госбанке, Гохране, Внешэкономбанке, подтвержденная международным аудитом, а также полное погашение задолженности Внешэкономбанка СССР перед физическими и юридическими лицами Украины. «Эти требования невыполнимы. Никто не согласится проводить международный аудит в семидесяти восьми странах мира. Для этого необходимы деньги — в начале девяностых это стоило двести миллионов долларов. Украина никогда не предлагала хотя бы частично оплатить эту процедуру. Сама собственность уже не раз переходила из рук в руки, и проследить это невозможно», — считает Всеволод Лоскутов.

Затянувшиеся на годы переговоры о разделе имущества стали отличным индикатором отношений России и Украины — насколько они «дружественные, братские и стратегически важные». Эта тенденция легко прослеживается по новостной ленте. Почти каждый год в декабре перед подписанием газовых контрактов или с периодичностью в три-четыре года, когда в Украине начинается предвыборная кампания, претензии Киева к Москве звучат громче. В ответ Россия, в зависимости от того, куда в данный момент повернут внешнеполитический вектор соседа, заявляет об «ужесточении своей позиции». При этом либо ничего не конкретизирует, либо выражает «готовность дальше обсуждать вопрос передачи Украине отдельных объектов» из своей зарубежной недвижимости. После переизбрания Леонида Кучмы на выборах 1999 года Москва как бы в поддержку его пророссийского курса спустя восемь лет после независимости дарит Киеву здание для посольства в Москве, отдает в пользование дом для консульства и выделяет 0,6 гектаров московской земли под строительство жилья для дипкорпуса.

Когда в конце 90-х МИД возглавлял нынешний министр Борис Тарасюк, Украина попыталась подключить к этому конфликту и другие страны. МИД отслеживал процесс перерегистрации Россией союзного имущества по всем странам и блокировал его своими нотами протеста. В тех государствах, где России не удается их преодолеть, она обращается в суд. Там, где удается, иск подает Украина. Как сообщили «Эксперту» в украинском МИДе, ноты разосланы во все страны, и судебные процессы идут повсюду. Это своего рода жест отчаяния украинской дипломатии, ибо реальная возможность договориться о передаче каких-то объектов из зарубежной недвижимости СССР потеряна окончательно.

В 2000 году президент России Владимир Путин перевел своим указом всю загрансобственность из подчинения МИДа в Управление делами президента. Его глава Владимир Кожин заявил о намерении большую часть собственности за рубежом использовать в коммерческих целях. Для этого Москве необходимо юридически очистить свои зарубежные активы, полученные из союзного наследства. Претензии Украины нервируют Кремль, волей-неволей он вынужден реагировать и оправдываться перед Западом, то есть ситуация постепенно возвращается к началу 90-х. С одной поправкой — на этот раз Европа и США склонны играть на стороне Украины. Чтобы не ослаблять свои позиции, Россия прекратила переговоры с оранжевой властью, считая руководство украинского МИДа «недоговороспособным». Последнее заседание двусторонней рабочей группы состоялось еще до оранжевой революции 22 сентября 2004 года.

Многие отечественные эксперты единодушно оценивают работу Министерства иностранных дел как «агентства внешнеполитической пропаганды». «МИД Украины никогда не был связан с определенной политической силой. Да, это ведомство всегда считалось националистическим, но это вытекало из его функций. Задачи помочь кому-то на выборах никогда не стояло. А сейчас это, скорее, партийная, а не государственная машина», — считает Константин Грищенко.

Вопрос раздела имущества между Украиной и Россией может быть закрыт только на уровне президентов. Украинцы рассчитывают решить его, когда к власти в России придут демократические силы — перспектива, понятно, весьма отдаленная. Россияне говорят о том, что этот вопрос надо решать «в атмосфере дружбы и союзничества», как с Белоруссией. И те, и другие ждут смены власти у соседа. Даже если Россия и Украина договорятся о делимитации границ, условиях пребывания Черноморского флота, заключат долгосрочные газовые контракты, имущественный спор останется актуальным. Шансов на то, что украинский парламент ратифицирует «нулевой вариант», нет.

КОММЕНТАРИЙ

Олег Волошин

Партия одного МИДа

С момента обретения независимости все министры иностранных дел Украины в большей или меньшей степени были прозападными. И Анатолий Зленко, и Геннадий Удовенко, и Борис Тарасюк, и Константин Грищенко. При этом внешняя политика Украины в большей или меньшей степени была лояльной Москве, потому что центр принятия ключевых решений находился не в министерстве иностранных дел, а в администрации президента. Националистический МИД был крайне необходим Леониду Кучме в его игре с Вашингтоном и Москвой — с помощью прозападного министра всегда можно было слегка задобрить американцев и слегка подразнить русских. Так проводилась политика, построенная на балансе интересов пророссийской и прозападной части украинской элиты.

После оранжевой революции еще какое-то время такая система сохранялась: роль противовеса министерству иностранных дел играли СНБО во главе с Петром Порошенко и Секретариат президента во главе с Александром Зинченко. Тарасюк ездил в Брюссель, Варшаву и Вашингтон — Зинченко и Порошенко регулярно наведывались в Москву. К середине лета противоречия новой украинской власти с Кремлем, вызванные провалом Москвы на президентских выборах-2004, были сглажены. Однако именно тогда Борису Тарасюку удалось добиться от Виктора Ющенко указа о передаче МИДу исключительных прав координации внешней политики. После сентябрьского кризиса власти СНБО был сильно ослаблен, а Секретариат — разгромлен. Единственный центр принятия внешнеполитических решений, наконец-то, оказался в министерстве иностранных дел.

К этому времени там прошла своего рода кадровая революция: были сменены почти все заместители министра и начальники управлений. В МИД вернулась старая гвардия, которая еще в начале 90-х занималась его созданием. Антон Бутейко, Владимир Огрызко, Владимир Хандогий, Андрей Веселовский были возвращены на должности заместителей министра из различных посольств, куда их в прошлые годы отправили для почетного завершения дипломатической карьеры. С ними в повестку дня министерства вернулись все проблемы начала 90-х: сроки и плата за базирование российского Черноморского флота в Крыму, раздел зарубежной собственности СССР, принадлежность гидрографических объектов на Черноморском побережье, делимитация границ. Дипломатам и в прошлые годы периодически позволяли давить на эти болевые точки, чтобы сделать Москву более сговорчивой по принципиальным вопросам торговых, энергетических и политических отношений. Теперь смыслом конфликта стал сам конфликт.

Более того, украинский МИД превратился в министерство одной партии. Борис Тарасюк является лидером Народного Руха Украины. Конфликтная линия в отношении Москвы органично укладывается в его программные партийные установки. Рейтинг этой партии не превышает двух процентов, и к власти она могла придти только в составе блока Виктора Ющенко «Наша Украина». Внешнеполитический вектор Украины определяет сила, которая не связана ни с национальным капиталом, ни со сколько-нибудь значительной частью общества. Кроме МИДа в руках националистов оказалась и НАК «Нафтогаз». Вместе эти два ведомства спровоцировали острейший кризис в российско-украинских отношениях. При сложившейся конфигурации власти, где все министерства и ведомства были отданы на кормление союзническим политическим силам, иначе и быть не могло.

Из итогов года работы новой власти уже можно извлечь полезный урок: ни одно из ключевых для страны направлений не должно целиком оказаться в руках одной политической силы без контроля со стороны остальных. Коалиция будет стабильной, если начнет проводить политику, основанную на усредненной программе всех ее участников. Так формировали правительство социал-демократы и христианские демократы в Германии, где пришлось объединяться противоположным по идеологии партиям. Один вектор обязательно должен уравновешиваться другим. Крайности обрубаются в зародыше. Украина не выдержит одновременно социалистическую аграрную, либеральную финансовую, националистическую внешнюю и пророссийскую энергетическую политики. Проблема только в том, что министров иностранных дел и обороны по новой Конституции будет назначать президент. Значит, уравновешивать придется именно его.